– Кто такие? – не потрудившись
встать, спросил гридень.
Друзья назвались.
Гридень кивнул, поднялся,
свистнул.
Появился отрок. Молодой. Лет шестнадцати, но
уже опоясанный мечом.
– Этих двоих – к батьке, – распорядился
гридень. И Мышу: – А ты куда? За тебя никто не говорил.
– Я – с ними! – пискнул было Мыш,
но гридень поймал его за шкирку. – Сказано – стой! А вы че ждете?
Пинка под зад?
Серега удержался от того, чтобы выразить свое
мнение о Скольдовом воине вслух. И так ясно, что подарков им дарить
не станут. И не стоит прямо с порога нарываться на скандал. Тем
более что оперативность, с которой княжий наместник осуществлял
наказание виновных, Духарев видел собственными глазами.
Отрок, в отличие от южанина, Чифане был
знаком. Поэтому он рискнул спросить:
–
Сам –
как?
– Увидишь! – посулил
отрок.
По
его физиономии чувствовалось: приятного зрелища Чифане ждать не
стоит.
Увидев, куда их привели, Чифаня, судя по
всему, окончательно пал духом.
Длинный зал, хорошо освещенный, с высоченными
стрельчатыми окнами. Свежий ветерок невозбранно гулял по обширному
помещению. Летом это было приятно, а зимой, наверное, не
очень.
«О
чем я думаю! – одернул себя Духарев. – Да нас, похоже, сейчас
судить будут!»
Собравшиеся в зале действительно напоминали
трибунал.
Скольд, князев наместник, в блестящей броне,
восседающий на высоком кресле. По правую руку от него –
аскетического вида старик с гладкой белой бородой, увешанный
всякими фенечками и прибамбасами, с посохом, в колоритной шапке с
желтыми оленьими рогами – тяжелый, должно быть, головной уборчик.
Дед – наверняка жрец кого-то из местных богов. Скорее всего,
Волоха. По левую руку от Скольда расположился городской старшина,
тоже дедушка, заслуженный, из «гостей». «Гостями» же здесь называли
купцов, что ходили дальше прочих. В Царьград, например. Очень
важный дедушка и очень сердитый. Серега не ко времени вспомнил, как
слыхал от Мыша: дедушка этот трижды, через домочадцев, ставил на
проигравших и влетел, вероятно, на приличные бабки.
«Надо было ему презент сделать!» – подумал
Серега, но эта мысль явно припозднилась. Поздно пить боржом, когда
почки отвалились.
Среди прочих важных персон Духарев углядел
знакомого огнищанина, старшину деревянных дел мастеров (этот глядел
с сочувствием) и… старого приятеля Горазда.