Ногаи, заметив на себе пристальный взгляд казаков, отворачивались и про себя шипели какие-то ругательства, которые, собственно, никто из казаков не понимал, и потому им было все равно. Лишь бы тихо сидели. А так чего с них, нехристей, возьмешь, шипят и пусть шипят себе на здоровье.
Бескрайнюю степь укутало золотое покрывало заходящего южного солнца. Жаворонки и соловьи стихли в ожидании ночи. Им на смену пришли трели вечерних цикад и кузнечиков. Ватага казаков молча ехала среди зарослей степной полыни и ковыля.
– Скушно, браты, – произнес один из казаков, едущий впереди всех. – Может, споем?
И казаки затянули унылую казацкую песню, горькую, как судьбинушка русского народа под гнетом бояр да воевод царских. Многие из них покинули свои станицы, не желая мириться с произволом казацких старейшин. Некоторые вернулись с Ливонской войны и, застав свою хату сгоревшей дотла, подались на Яик или на Волгу-матушку.
Иван догнал старшего ногая и хлопнул его по плечу:
– Ладно, ногай, не серчай, то воля казацкая. Что в степи, то наше.
– Будет тебе воля, – прошипел про себя старший ногай. – Воля и царская милость.
Ногайский посол хорошо знал суровый нрав русского царя, смертию лютой казнившего что простого смерда, что родовитого боярина. Никому царь спуску не давал. Держал царство свое Иван в ежовых рукавицах. И катился по земельке русской не то стон, не то бабий плач. Сразу и не разберешь. Знал это ногай, потому и не беспокоился. А настоящее письмо от хана, не подложное, было хорошо зашито в подол кафтана и давало ему уверенности, что голова его останется на плечах.
– Глупый ты, ногай, зря, что посол, – усмехнулся Иван. – Вон, и ичеги у тебя какие добрые, и кафтан, что у самого султана, а несешь такую ересь, прости, Господи…
Кольцо сплюнул на землю и, пришпорив коня, устремился вслед за остальными казаками.
– Иван, ночь скоро, – произнес один из казаков, глядя на затянутое тяжелыми тучами небо. – Надо бы где-то переночевать.
– А что, казаку уже степь не дом? – прохрипел Кольцо. – Хотя юрту бы сейчас не помешало. И ногаи под присмотром будут.
– Дмитро, вон дым за холмом поднимается, – Иван указал на север одному из казаков, на ходу раскуривавшему трубку, – поди-ка, юрта стоит. Скачи, разведай, что там.
Казак кивнул и пришпорил коня. Через несколько минут казак вернулся.