— Господин... Может, поедем отсюда? Негоже бы
вам по таким местам...
Мальчишка звонко огрызнулся на весь двор:
— Что же теперь — от жажды помирать, если ты
воды не захватил, дубина? — и небрежно махнул хозяину. — Эй, ты!
Вина! Если, конечно, в твоей дыре найдется приличное вино!
Слуга только вздохнул и бросил хозяину
монетку.
— Разбавь, — попросил вполголоса и тут же
ахнул: — Господин! Куда вы? Нельзя! Разбойник тут какой-то...
Но мальчишка уже спешился и сунул ему
поводья.
— Скажу отцу, чтобы трусов со мной больше не
посылал! Это кого ты испугался — этого, что ли? — он ткнул в
арестованного, который как раз захлебнулся питьем, и в костерившего
его на все лопатки граничара. — Эх, ты! Полный двор стражи, он один
и связан! Что же с тобой будет, если на меня и правда нападут?
Он сладко потянулся, подошел к телеге и с
любопытством оглядел связанного усача.
— Эй, господин фельдфебель! А что этот
разбойник натворил, собственно?
Собравшиеся во дворе трактира поглядывали на
куражащегося дворянчика с явным неудовольствием: народ здесь был
вольнолюбивый и господ не жаловал. Даже здоровенный молодой
крестьянин, судя по одежде, из влахов(*), спавший мертвецки пьяным
сном в дальнем уголке, с трудом оторвал голову от стола и
недовольно воззрился на мальчишку.
— Это что за... в-вошь здесь расшм... расуш...
расшумелась? — пробормотал он недовольно.
Усач же возвел печальные глаза куда-то к небу,
за что удостоился от дворянчика нелестного:
— Ну и рожа!
По-немецки он говорил почти чисто, но в речи
его чуть-чуть сквозил не то венгерский, не то славянский акцент.
Слуга его и вовсе выглядел самым обычным здешним влахом и
по-немецки болтал хоть и бойко, но коряво.
Фельдфебель покосился с подозрением:
— А вы, сударь, откуда быть изволите?
— Я? — искренне изумился мальчишка. — Дожили,
подданному императора по землям империи проехать не дают спокойно!
В Тимишоару я к родичам еду и задерживать меня не советую!
Фельдфебель смешался: и правда, нашел, что
спрашивать! А дворянчик еще и посмотрел презрительно, легонько
похлопывая по начищенному сапогу узорчатой нагайкой.
— И долго ли я еще буду ждать ответа? И вина,
кстати, тоже! — отнесся он к разинувшему рот хозяину. Того как
ветром сдуло, и дворянчик вновь обернулся к фельдфебелю: — Так что
натворила эта рожа?