— Господин, вы бы поосторожнее, — залебезил
бедняга-фельдфебель, стушевавшись перед непобедимым нахальством
высокородного мальчишки. — Это очень опасный преступник!
— Еще интереснее! — бросил мальчишка и уселся
за крайний пустой стол. — Ну расскажи, что ли. С меня вино, с тебя
рассказ. Не с этими же пить! — он покосился на крестьян, угрюмо
помалкивавших за столами.
— Не положено, — заколебался было фельдфебель,
но блеснувшая монетка заставила его переменить мнение. Он спешился
и присел за стол, не выпуская, впрочем, из виду телегу.
Пожилой слуга со вздохом повел коней к
колодцу. Минуя телегу, гнедой боярина наступил слуге на ногу, и
тот, споткнувшись, выругался и на миг ухватился за край телеги.
Четверо верховых, глазевшие на своего фельдфебеля и дворянчика,
ничего не заметили, возница дернулся, но не усмотрел в случившемся
ни малейшей беды и вернулся к созерцанию. Даже арестованный, и тот
поерзал в веревках, переползая по телеге и вытягивая шею, чтобы не
упустить беседы.
Фельдфебель же, угощаясь вином, поставленным
ему мальчишкой, разливался соловьем про злодеяния бедолаги-усача.
Притих весь трактирный двор, выслушивая какие-то уж вовсе сказочные
подробности. Мальчишка внимал с любопытством, но кривил губы:
похоже было, что фельдфебель, превознося свои заслуги по поимке
опасного преступника, вот-вот припишет несчастному чуть ли не кражу
короны Австрийской империи...
Подвыпивший влах, что проснулся при появлении
боярина, вдруг встал. Покачался недолгое время, тяжко опираясь на
стол, кое-как выпрямился и осторожно заковылял к выходу со двора.
Поскольку хозяин взял с него плату вперед, останавливать пьянчугу
никто не стал.
Вот только добром это не кончилось. Пьяный
зигзагом пробрался между длинными скамьями, спотыкаясь о чужие ноги
и хватаясь за чужие плечи. Добравшись до крайних столов, вытянул
перед собой руку, целясь прямо в ворота. Затопал вперед,
покачнулся, взял разбег куда-то вбок и с грохотом завалился прямо
на стол между фельдфебелем и дворянчиком.
— Ах, ты, скотина!
Мальчишка взвился, как подброшенный, и с
размаху перетянул пьяного нагайкой. Тот дернулся, ворочаясь на
столе и урча, как медведь.
— М-меня... Бить?! Ах, м-мать твою в гр-рызло
р-распротак!..
— Пошел вон! — попытался вмешаться
фельдфебель.
— Нет, ты погоди! — отпихнул его пьяный,
вставая и ударяя себя в грудь. — Эт-то что за растакая вошь, в бога
душу?..