Йоргу захохотал:
— Не то, что ты!
— Иди уже спать, Подсолнух, — махнул рукой
Симеон и, дождавшись, пока дверь закроется, повернулся обратно к
Йоргу: — Ладно, как ты и хотел, не при Штефане. Рассказывай, что
там было, в Сербии-то. И как ты умудрился австриякам попасться,
кстати?
— Не свезло просто.
— Не свезло — ладно, но чего тебя вообще через
Австрию понесло?
Разговор прервал дикий грохот на улице. Оба
пулей вылетели из конторы.
— Подсолнух, ты чего?!
Тот сидел в низу лестницы, ощупывая
голову.
— Да вот... Упал, — признался
обескураженно.
Симеон с досадой стукнул кулаком по
перилам.
— Чего ж ты так нажрался-то?
— Прости, капитан...
Штефан попытался встать, ойкнул и чуть не упал
снова, хватаясь за лодыжку.
— Ногу подвернул, — пожаловался печально. —
Вот же невезуха!
Он кривился, морщился и охал, пока ему
помогали стянуть сапог и ощупывали пострадавший сустав.
— Ладно, хоть не свихнул совсем, — Симеон
похлопал его по плечу. — Кушаком завяжи, а то второй раз свихнешь
по дороге до кровати.
— Не надо, — пискнул Штефан, чуть
приободрившись. — Я сейчас посижу тут немного, пока отпустит.
Заодно и голову проветрю...
— Не помешает, — хмыкнул капитан.
Пока он перевязывал Штефану ногу, Йоргу
задумчиво курил на галерее, глядя в небо. Когда Симеон поднялся,
грек рассеянно вынул трубку изо рта.
— Капитан, так с Австрией такое дело. Мы с
Йоной заранее же столковались. Я давно Григору обещал кого-то из
его парней с нужным человечком свести. А тут один к одному
сложилось. Ну, и раз такое дело, не с пустыми же руками обратно
ехать. Я тем граничарам баки, конечно, забил, пока Йона вьючную-то
уводил, да только один больно глазастый попался. В морду признал, —
Йоргу печально пошевелил усами и скорбно добавил: — Сволочь.
— Он сволочь, а ты бестолочь! Я тебе в
следующий раз сам башку отверну, селедка ты дунайская! — погрозил
ему кулаком Симеон и, подойдя вплотную, указал глазами на Штефана и
куда тише добавил: — А сам-то что говорил?
— То про другое, капитан. А так, Штефан у нас
вроде пообтесался. Уже не думает, что пара монет мимо господарева
кармана — великое преступление, — Йоргу перегнулся через перила и
уточнил: — Я же верно говорю?
Штефан, примостившийся на нижней ступеньке,
только кивнул.
— Ты его еще кошельки резать научи, в самом
деле, — проворчал Симеон, все-таки увлекая грека за собой в
контору. — Штефана на разбой подбивать — все одно, что Гицэ учить
по бабам бегать. Хочешь, чтобы ему шею свернули?