Симеон нахмурился.
— Эй, Гицэ!
— Чего, капитан?
— А того, что это твоя недоделка.
Гицэ обиделся.
— Я тебе чудодей, что ли, в бога душу мать,
чтобы прямо всех до единого выманить да перестрелять? Ежели у кого
глаза на заднице, и вы какого волчару прошляпили — разве я
виноват?
— Да я не к тому, капитан, — поторопился
вмешаться Михай. — С одним-то мы сами справимся, ты только порохом
поделись, а то у нас начисто вышел.
Симеон хмыкнул и укоризненно посмотрел в
сторону Морои, который с чего-то расщедрился и отвалил Йоргу целый
бочонок на неведомые цели. Мороя независимо задрал подбородок.
— Да на этих стрелков косоруких не напасешься!
Может, лучше мы у них собак возьмем?
Пандуры восторженно загомонили, предвкушая
развлечение: в прошедшей охоте участвовали далеко не все, а если
загон устраивать, то чем больше народу — тем лучше.
Но договориться им не дали — во двор под
надзором Макарки и Штефана притащилась телега какого-то проезжего
старичка, что начал заедаться у рогатки, а теперь воинственно
топорщил седую бороденку с козел.
— Ладно, Михай, — махнул рукой Симеон,
торопясь приступить к делу, — займемся мы твоими волками. Мороя,
дай ему хоть пяток патронов пока — на всякий случай... Штефан!
Разгружайте! Макарко! Что у него там?
Штефан при виде Михая предусмотрительно
перебрался на другую сторону от телеги. Макарие же почтительно
поклонился отцу Ануси, но Михай прошел мимо, будто не заметив.
Макарко набычился, погрустнел и так глубоко задумался, что
встрепенулся лишь после второго оклика.
— Так это... Я на мешок оперся, чую — чой-та
жесткое там. А он говорит — мука, дескать. Ну, Йоргу развернул
проверить-то.
Седенький проезжий еще хорохорился.
— Креститься надо, когда кажется! Ты сколько
пил нынче, разбойник, чтобы мне, старику, эдакий вздор молоть?
Штефан метко сплюнул подсолнечную шелуху под
ноги враз онемевшему от наглости дедку и прошел мимо, едва не
толкнув его плечом. Вскочил на телегу.
— Принимай мешок, Макарко! Не иначе, он в
мешке прячет то, чего в штанах уже нету!
Пандуры загоготали, а старичок только охнул,
когда Штефан по плечо запустил руку в мешок, прямо в крупчатку.
Отплевываясь от белой пыли, пошарил — и с торжеством извлек
облепленный мукой подсвечник.
— Я бы тоже в штанах такое не держал, —
фыркнул он и перебросил добычу капитану. — Ну, как?