Поскольку кувшин на место так и не вернулся,
Штефан потянулся, достал еще один. Оказалось — со сливовицей.
Отпил, некоторое время подумал, но все же решил спросить:
— Капитан, а причем тут приданое и
хозяйство?
Симеон фыркнул:
— А ты думаешь, чего Михай так женихами
перебирал и не боялся, что дочка в девках засидится?
— Ну-у, — Штефан хотел было ответить, что тот
просто пандуров не любит и нос задирает, но капитан явно имел в
виду что-то другое.
— Эх, Подсолнух, — покачал головой Мороя. —
Детей-то у Михая — одна дочка, а хозяйство крепкое, справное, трех
работников вон держит. Макарко ведь не в свой дом Анусю-то увозит,
а сам при хуторе остается, после и хозяином тут будет. Думаешь,
мало охочих на такой кусок-то было? У одного Йоны вон сыновей
четверо, если размежеваться — как они прокормятся? А уживутся ли
мирно в одном дворе, как оженятся, — это еще поглядеть надо.
Штефан испытал большое желание почесать в
затылке, как это обычно делал Симеон. С такой точки зрения он
никогда женитьбу Макарки не рассматривал, хоть и понимал, что Михай
очевидно более состоятелен, чем семья друга. С другой стороны,
Макарка бы и без Михая не пропал, с его-то трудолюбием...
— Что, у Йоны сыновья без рук родились? —
съехидничал он наконец, не удержавшись. — Можно ведь и на новое
место перейти, и на кусок земли заработать.
— Соображает наш Подсолнух, — рассмеялся
Мороя, отбирая у Штефана сливовицу. Шумно хлебнул, утерся рукавом.
— Вот потому-то я и говорю, что оболтусы у Йоны-то! Разведут
дармоедов, потом плачутся, что кому-то повезло!
Штефан вдруг подумал, что с крестьянской точки
зрения и сам выглядит оболтусом и дармоедом. Видимо, мысль
отразилась на лице, потому что Мороя наклонился и похлопал его по
плечу.
— Ты чего погрустнел, а? Задумался, как жить
дальше?
Хоть Штефан и замотал головой, Мороя ему явно
не поверил.
— Да ты не убивайся так, — добродушно
посоветовал он. — Ты ж не девка, чтобы сидеть и ждать, кого Бог
пошлет. А с руками да головой всегда можно устроиться.
— Ладно, девки тоже не всегда сидят и ждут, —
хохотнул подвыпивший Симеон, указывая глазами на Анусю, что как раз
застенчиво улыбалась жениху из-под вышитой косынки. — А Подсолнуху
мы дело точно найдем. Макарку пристроили — и этого пристроим!
— Ты бы лучше Гицэ оженил, капитан, коль так
разохотился, — съязвил Мороя. — Штефану-то, пожалуй, рановато.