Невольно хихикая, Штефан вышел на луг, где в
потемках чернели сметанные стожки. Гнедой охотно топал позади,
изредка чуть потягивая чомбур. Мелькнула было мысль поехать на
пасеку, к Григору. Точнее, к Фатьме. Может, удалось бы понять? У
него же с ней точно не как у Гицэ с его бабами. Но и не как у
Макарки с Анусей. Штефан попытался представить себя рядом с беглой
турецкой наложницей в церкви и только головой замотал. Не
представлялось, хоть убей. Но зато снова припомнил сегодняшнюю
службу. Что-то там еще было, что-то важное... Мучительно вспомнил
сияние свечей в руках жениха и невесты и густой голос дьякона,
провозгласивший подле их склоненных голов: «О еже ниспослати им
любви совершенней, мирной, и помощи, Господу помолимся!»
Штефан плюхнулся в сено. Гнедой вздохнул
совсем рядом и сунул нос в стог — никуда не денется от хозяина,
привык за полгода всюду ходить следом, точно сторожевая собака.
Любовь, да? Это разве что в романах, а на деле
свадьба по любви в высшем обществе — едва не большая редкость, чем
крещеный турок. Мама замуж точно выходила по сговору, и дед не
просто так гордился высоким родом невестки. Ни о любви, ни о помощи
— тех самых, которых просил сегодня басовитый дьякон для Макарки и
Ануси — там и речи не было. Так разве можно винить за то, что
любила и была любимой?
Глаза немилосердно слипались, над ухом шумно
жевал гнедой, а в слежавшемся сене было тепло, и Штефан,
окончательно осоловев от выпивки и усталости, потихоньку
проваливался в сонное беспамятство.
И ведь Николае знал об измене жены. Раз уж
даже слуги знали. И мама все-таки уехала... А что ей оставалось?
Высший свет, сословные различия. Если бы все могло быть по-другому!
А так — не было у них с дядькой выбора! Не было!
Штефан вздохнул, уже совсем засыпая, вызвал в
памяти лицо матери, склоненное над книгой в сиянии свечей в
бронзовом шандале. Потянулся перекреститься. Помяни, Господи, в
вере и надежде живота вечного рабы Твоея Елены, отшедшей в земле
чуждой, аще бо и согреши, но не отступи от Тебе...
-----------
* … налоги за него списывать… —
служба в пандурах в Валахии не оплачивалась, но давала налоговые
льготы.
* Грандисон — положительный герой
одноименного сентиментального романа С. Ричардсона.
* Сырба — народный танец.
* «Обет целомудрия означает обещание богу
нарушения самого мудрого и могущественного из его законов»