— Вы же воевали вместе?
— Да у нас тут все, кто постарше, под началом
Тудора воевали.
Штефан какое-то мгновение поколебался, но
все-таки не выдержал:
— Расскажи?
— Про войну?
— Нет. Про Тудора.
Когда в горах окончательно стемнело, дождь
утих, зато поднялся ветер. По небу бежали черные облака, то и дело
затягивали клочьями убывающую луну, промозглая сырость пробирала до
костей. Выйдя перед сном покурить на галерею, Симеон немедленно
продрог, но остался сидеть, глядя в небо.
— Шел бы ты спать, капитан, — грубовато сказал
подошедший Йоргу. — Стареешь, что ли? Раньше в ожидании драки
только так ухо давил!..
Симеон криво усмехнулся в ответ.
— И сейчас бы придавил, если б знал, что
завтра будет драка.
Грек присел рядом, сунул трубку в рот.
Затянулся и выпустил колечко дыма.
— Думаешь — турок не найдем?
— Не найдем — это ладно! Как бы они не нашли
кого из наших, пока мы по горам лазить будем!
— Верно, — уронил Йоргу, потянув себя за ус. —
Но не разорваться же нам — и так народу мало. Ничего, в деревнях
тоже не без рук живут, и это тебе не Бухарест, где хоть режь —
никто не пикнет...
С заднего двора долетел очередной выстрел.
— Куда он палит-то? — изумился Йоргу. — Темень
же, ткни в глаз — ничего не видать!
— А он на горшок сподобился портянку старую
вешать, вот и стреляет. Ладно, пусть руки с пользой займет, а то
смотреть жалко.
Грек помолчал, приглаживая усы и искоса
разглядывая капитана.
— На тебя тоже смотреть жалко. Хочешь, я тебе
голову займу с пользой?
— Ну? — вяло полюбопытствовал Симеон. — Ладно,
валяй, ты ж не отвяжешься.
— Не отвяжусь, — подтвердил Йоргу, выдыхая
огромный клуб дыма. — А и тебе не бесполезно. Вот хоть Подсолнуха
взять — что это с ним, думаешь? По родне скучает?
— Да черт его знает! Он у нас гордый,
Подсолнух-то, разве если Макарке расскажет. А тот упрямый — не
выдаст! Я бы давно его семейку нашел, не будь они оба такие
упертые, — Симеон тяжело вздохнул. — Хотя ладно, не хочет — не
надо. Без него как искать? По байкам? Так ведь сам знаешь, не
соврешь — не расскажешь!
Йоргу ткнул трубкой в небо.
— Концы в любом вранье есть!
— Ладно, тебе виднее, — беззлобно хмыкнул
Симеон. — Но воля твоя — я в его рассказах про дядьку концов найти
не могу, а он в них не путается. То ли все — вранье, то ли все —
правда, только таких людей я доселе в Романии не видал.