Штефан сплюнул шелуху.
— Четыре года семечек не видал, — признался
он. — А приехал — они еще не вызрели. Соскучился — сил нету, у меня
нянька вечно лузгала и мне давала из ладошки, чищенные... А чего
телегу-то не разгружают?
— Да потому что не табак у него там, —
объяснил Симеон, едва удерживаясь от смеха — до того Штефана
раздуло со спеси. — Точнее, не только табак. Видал, как быстро
согласился с тобой?
— Не табак? А что?
— Гашиш, наверное. Или опиум. Через османскую
границу чего только не тащат! Но раз это что-то тащат не из
Романии, а через Романию, то на первый раз мы и правда договоримся.
А то другой раз он мимо нас не поедет.
— Взятка?! — вытаращился Штефан с неподдельным
возмущением.
— Не взятка, — поправил Симеон. — Налог. На
наше беспокойство.
И не выдержал — все-таки захохотал.
— Ну, даешь, парень! Ну ты зараза, ярмарки не
надо! Чего бы не сказать мне тихо про австрийского табачника-то?
Что ты такое устроил?
Штефан поглядел безмятежно и на сей раз попал
семечкой в рот с первого раза.
------------
* Panduren! Grenzschutzbeamte! —
Пандуры! Пограничная стража! (нем.)
* Ракия — крепкий спиртной напиток,
румынский самогон.
* Стригой — упырь, оживший мертвец
(рум.).
* Руксандра — простонар. от
Александрина (рум.).
* Слуджер — мелкий боярский чин в
Валахии.
* Приструга — ремень на седле, к
которому крепится подпруга.
* Чорба — фасолевый или бобовый суп,
блюдо турецкой, румынской и молдавской кухни.
* Verdammte scheisse! — Проклятое
дерьмо! (нем.)
* Олтения — Малая Валахия, часть
страны за рекой Олт.
* Пазвантоглу — паша Видина, турецкий
военачальник. В 1800 году его войска взяли Крайову.
* Ordnung ist das halbe Leben. —
Порядок — половина жизни. (нем.)
* Wer Ordnung hält, ist nur zu faul zum
Suchen. — У кого всегда порядок, тот просто слишком ленив,
чтобы искать. (нем.)
* Бан — мелкая медная монета.
Вечером застава представляла собой живописное
зрелище. Ночь обещала быть теплой, и кони высовывали любопытные
носы из оставленных открытыми стойл. Внизу, под самой избой, в
густой крапиве на краю двора бродил серый козел и хищно поглядывал
желтыми глазами на сушившиеся на веревке рубахи.
Пандуры сидели и лежали на галерейке, на
ступеньках всхода и на окрестных камушках. Курили отменный турецкий
табак в длинных чубуках, чистили оружие, кто-то и рубаху штопал,
пользуясь угасающим дневным светом.