Незадолго до заката с заставы ушла прошлая
смена. Остались лишь те, кого не ждали полевые работы в родных
деревнях. Симеон нарочно ездил в этот раз в Клошани сам,
справедливо опасаясь, что под покосы и грядущую уборочную общины
отпустят к нему тех, кого не жалко, и окажутся у него под началом
для охраны границы полторы калеки и два буяна. Сам же Симеон столь
прочно влез во время войны в солдатскую рубаху, что не мыслил
теперь себе жизни в чине крестьянина, а не капитана. Йоргу, нынче
вечером непривычно веселый по случаю обеспечения заставы прекрасным
табаком на месяц вперед, тоже обитал на заставе круглый год, чем
был удобен и начальству, которое не сыскало бы иных желающих
заплатить за такое глухое место(*), и пандурам, не слишком склонным
ладить с какими-нибудь новыми фанариотскими ставленниками. Да и
идти ему было некуда: этого печального и въедливого таможенного
чиновника который год по всему Дунаю разыскивала береговая охрана
обеих соседних империй. Какой-то ушлый высокопоставленный
соотечественник Йоргу из свиты господаря Иона Караджи в свое время
здраво рассудил, что не будет лучшего таможенника, чем бывший
контрабандист, а компания пандуров приняла Йоргу за боевые подвиги
со всем уважением, и он прижился на заставе приблизительно так же
удачно, как и козел, когда-то едва не забитый кольями в деревне за
мерзейший характер и привычку сжирать любую тряпку...
Макарие, до появления боярского сынка самый
молодой на заставе, еще скучал по дому: вполголоса переговаривался
с Мороей, объясняя, как трудно будет семье управиться с покосом,
когда старший сын — в пандурах, а дочка — первая вязальщица на всю
деревню — в могиле. Добродушный Мороя, подавшийся в пандуры после
гибели всей семьи под турецкими саблями, курил и возражал парню в
том смысле, что на покос тот все равно не попадет, а вот составить
компанию сестре, подведя заодно под монастырь всю деревню — самое
простое дело. Но Макарко не унимался и вздыхал так жалобно, что в
конце концов Мороя в сердцах хлопнул себя ладонью по колену и
предложил, коли руки чешутся, отбить косу и разобраться наконец с
крапивой вокруг двора, а то как ни пойдешь спьяну за нуждой —
непременно обстрекаешься в самых ненужных местах.
Взрыв хохота пугнул ласточек, чертивших
туда-сюда через двор.