— И с какой-такой радости ты наших мальчишек
бить вздумал? — ввернул Мороя, становясь рядом с капитаном. —
Обидели — двигай до заставы к старшим, а парней мы не затем учим,
чтоб им всякий мог по шее проехаться!
Численный перевес оказался не на стороне
пастуха, да и без излюбленного оружия он несколько подрастерял
уверенность. Михай покосился на дочь, но та настолько удивленно
хлопала испуганными глазами, что он мигом остыл. Впрочем, он и так
на свою кровиночку злился редко, больше боялся и берег...
И Ануся немедленно воспользовалась отцовской
слабостью, обиженно принявшись отряхивать юбку.
— Уж и поговорить нельзя, батя! Вот уж ты
вправду этот... Как его? Акти... Аксри...
— Акрисий, — услужливо напомнил Штефан,
предусмотрительно отступая подальше за спину Симеона. Михай снова
осатанел:
— Ты глянь, капитан, он еще и девку лаяться
учит, поганец! — он сгреб Анусю за руку, погрозил Штефану кулаком:
— Еще раз подойдешь — грабли тебе в хлебало поперек затолкаю,
болтун!
Штефан бойко открыл было рот для ответа, но
Симеон повернулся к нему, скрестив руки на груди.
— Молчать, а то сам затолкаешь! По моему
приказу!
Немного умиротворенный восстановлением
справедливости пастух еще какое-то время потаращился на пандуров,
потом дернул дочь за локоть.
— Домой живо, гулена! — и все-таки взглянул
исподлобья на Симеона и Морою. — Это... Ну да, не надо на заставу.
Извиняйте, что побеспокоил.
Симеон усмехнулся невольно:
— Ладно. Мы тут вроде как порядок охраняем,
куда ж без нас?
— Угу, мы оченно признательные, — согласился
сконфуженный Михай и потащил Анусю прочь, выговаривая ей на
ходу.
Симеон и Мороя дружно повернулись к Штефану.
Тот провожал Михая мрачным взглядом, потирая ушибленный загривок,
но мигом насторожился в предчувствии разноса.
— Да мы же просто разговаривали, капитан!
— А похабень девке зачем плел? — сурово
уточнил Симеон, когда пастух с Анусей скрылись из виду.
— Это не похабень! — возмутился Штефан. — Это
Гомер и Овидий! Я же ей не «Науку любви» пересказывал, а
всего-навсего мифологию!
— Какую-такую мифологию?
— Древнегреческую!
— Нашел, шо девке рассказывать! — покачал
головой Мороя, давясь смехом. — Ну, Подсолнух!
Штефан обиделся:
— А про что мне ей рассказывать было — про
топографию? Или про использование крепостной артиллерии? Она тут
плакала, а там красиво все так! Боги, герои, спасение прекрасной
девушки от чудовища. Не верите? Давайте расскажу!