Жаль только, что не все сейчас слушают. Ладно,
Мороя — тот, наверное, тоже с войны многое помнит. Ладно, Макарко —
его бы сперва грамоте обучить, так что пусть себе у рогатки
постоит. Йоргу и вовсе уроки без надобности — бывший моряк,
как-никак. А вот куда запропастился тот же паршивец Гицэ, стоило
Макарке его сменить у рогатки — загадка. В войну-то он не дорос до
таких уроков, только-только грамоте учился. А потом тоже не
выдавалось случаев особо...
Гицэ вернулся по ночи, когда все уже спали.
Симеон ночевал в конторе, составлявшей заодно командирское жилье, и
проснулся от скрипа шагов на галерее. Намаявшийся за день у рогатки
Йоргу храпел на спине на соседней койке, длинные усы его
шевелились, как у таракана. Черная тень загородила на миг окошко в
двери, и Симеон на всякий случай подхватил заряженный пистолет. Но
высунувшись наружу, увидел только Гицэ, несмотря на жару,
кутавшегося в плащ.
— Где тебя черти носили? — спросил Симеон,
опуская пистолет. — Опять по девкам шатался?
— Прости, капитан, — с неожиданным раскаянием
опустил голову Гицэ, и Симеон насторожился. И чего это он такой
покладистый? Набедокурил чего?
— А ну признавайся, чего утворил, — потребовал
Симеон решительно.
Гицэ хмыкнул и почесал спину.
— Да не поверишь, капитан, батька застукал.
Суровый батька оказался, я так в окошко сиганул да приложился, что
аж сердце зашлось, думал — не встану.
Симеон пригляделся: видок у Гицэ был точно
взъерошенный. Вот бы его как-нибудь словил какой-никакой батька,
брат или муж и всыпал так, чтобы надолго забыл свои полночные
приключения! Так ведь этому коту что — его из дверей, он в
окно...
— Три караула у рогатки, — распорядился хмуро
Симеон. — И без моего ведома чтоб с заставы ни ногой!
— Ну ты прям поп какой, капитан, — обиделся
Гицэ, но протестовать дальше не стал, только ухмыльнулся донельзя
нахально. — Как прикажешь. Тебе дважды докладываться, как ушел и
как пришел? Или что было между — тоже рассказывать велишь?
Симеон невольно рассмеялся.
— Проваливай спать, охальник. Нужны мне твои
похвальбы, козел ты племенной!
— Обижаешь, капитан! Не племенной ни разу
пока! — Гицэ хмыкнул. — Хотя, может, это я и зря, вон Штефанел
какой лихой уродился!
— Будешь болтать — я тебе в зубы сам насую, —
предупредил Симеон, хорошо зная его длинный язык. — Если парня
разыщут по твоей болтовне...