Но сегодня был особый случай. Маришка пребывала в уверенности, что «Папа» простит ей подобную выходку.
Руслан отключился сразу после того, как они упустили эту бестию. Карета скорой помощи приехала быстро, но к тому времени состояние Руса было уже крайне тяжелым. Маришка наблюдала, как его тело покрывалось ужасающими волдырями, которые росли и вздувались, а потом лопались, издавая при этом омерзительно-тошнотворный звук. Тошнотворным был и запах, который они порождали. Маришка была уверена, что это следствие ожога какой-нибудь кислотой, и ломала голову, когда именно вампирша успела плеснуть ее на Руслана. Видимо, в тот самый момент, когда на них обоих напал ступор.
Странным было и то, что приехавшие врачи тотчас связались с эпидемиологами, а Маришке строго-настрого запретили ехать с ними и Русланом в одной машине. Ее отдельно доставили в изолятор, где ей пришлось сдать кровь и позволить обработать себя противными антисептиками. Удивительно, что никто из эскулапов так и не удосужился ей объяснить, к чему весь этот балаган. Физически Маришка чувствовала себя превосходно, зато сходила с ума от переживаний за Руслана. Но медики КРЕССТа и здесь не шли ни на какие уступки. Маришка испробовала все известные ей способы добычи информации – она хамила и грозилась расправой, умоляла и ссылалась на конституцию Российской Федерации, пробовала «бить» на жалость. Бесполезно. Не помогали даже ссылки на Устав и Кодекс КРЕССТа. Потом Маришку отпустили, но опять так ничего и не объяснили.
И вот теперь она сидела в кафетерии, пила опостылевший кофе и курила, как паровоз. Закуривая последнюю сигарету из пачки, Маришка увидела Гольдберга. Тот шел к ее столику; вид «Папы» не предвещал ничего хорошего.
– Привет, – устало молвил Гольдберг, подойдя к столику Маришки, – как ты?
– Вот… курю, – Маришка не нашла никакой другой подходящей для ответа фразы.
Гольдберг только развел руками и плюхнулся на соседний стул.
– Ты сегодня ела что-нибудь? – поинтересовался он следом и уже чуть громче обратился к официантке:
– Девушка! Свинину с овощами, будьте любезны!
– Александр Брунович, – резко, даже резче, чем следовало, сказала Маришка, – к черту свинину, к черту овощи. Что с Русланом?
И, не давая Гольдбергу ни мгновения на передышку, продолжила наступление: