– Знаешь, а у меня Карина живет, – сообщила она так, словно сознавалась в чем-то недостойном.
– Карина? Кулярева?
Я вспомнила высокую худую девицу. Не слишком умную, нагловатую; в школе после одного печального происшествия они с Надей подружились.
– Да, – кивнула Надя. – Мы с ней встретились… Года три назад. На улице. Ее муж бросил, она с ребенком… Сильно нуждалась.
– И ты взяла ее к себе, – продолжила я, снимая кастрюльку с плиты, – в услужение?
– Ну да… то есть нет. – Надя кивнула и покраснела. – Не то чтобы в услужение… Ты не подумай. Ну просто она у меня живет, по дому помогает. Я ей деньги даю… Не плачу, а просто, когда ей надо.
– Ясно. Ну буду рада и с ней встретиться.
Тут я соврала: вот уж кого, а Карину я никогда не любила. Но кто старое помянет…
– А как твоя мама относится к тому, что Карина с вами живет? – поинтересовалась я.
– Очень хорошо.
Наверняка боевой характер Карины больше импонировал педагогине на пенсии, чем послушание ее собственной дочери.
– А твой муж?
– Ему все равно. Хочешь посмотреть, как я живу? – предложила Надя. – Будем друг к другу в гости ходить.
– С удовольствием!
Я вручила Надежде ее бидончик, и мы пошли. До сих пор я никогда не прогуливалась в ту сторону: мне не нравилась их улица из одинаковых красно-кирпичных особняков за высокими заборами. Не понимала и не понимаю: какой смысл возводить величественное здание по индивидуальному проекту, чтобы спрятать его за уродливым забором? Дом слишком велик, чтобы любоваться им с участка, а с улицы его тоже не видно… Абсурд!
– С кем вы тут общаетесь? – Я посмотрела по сторонам.
– Вот с Кудриловыми… – Надя указала на следующий участок.
– А еще с кем?
Надя растерянно огляделась вокруг:
– Да ни с кем, наверное.
Заборы! Что с ними поделаешь?!
Дом у Нади был роскошный. Впервые моя уютная дачка показалась мне простой хибарой. Я быстро сообразила, кого имела в виду тетя Нюра, когда говорила о дамочке, скупавшей старину.
– Мне говорили, что ты стариной интересовалась и вещи покупала, – сказала я, рассматривая упоминавшийся тетей Нюрой сервант. – А еще мне говорили, что ты какой-то столик приобрела, замечательный. Покажи!
– Столика пока нет. – Надя смущенно пожала плечами. – Он у реставратора. Привезут через неделю.
Навстречу Наде выбежала девочка лет четырех: чумазое дитя с перепачканной клубникой мордашкой. В левой руке у нее была растерзанная Барби.