Теперь девушка забавлялась, играя с чувствами Марка, словно
кошка с мышкой. Пожалуй, это было даже весело. В некотором
смысле.
– У меня куча других вариантов. – Ответ получился в тон – таким
же веселым. – Ты меня не заманишь.
– И не собиралась. Всего лишь предложила. Как еще один вариант к
куче твоих. Так что, ты с нами?
Сразу соглашаться на предложение не хотелось. Но с помощью
незнакомки действительно можно было добиться чего-то большего.
Свободным наемникам все еще предлагали заказы, хотя бы потому, что
они требовали меньшей платы за работу, чем Гильдия. Марку за
несколько месяцев, проведенных в Мерре, таких заказов почти не
доставалось, потому что о нем никто знал – перепадала лишь всякая
мелочь, и то лишь благодаря помощи мастера Пинто. А девушка
предлагала общее дело, работу, заработок. И какую-никакую защиту от
Магистра и наемников.
Конечно же, она видела, что Марк колеблется с ответом. Не могла
не видеть. Было в этой девушке что-то… не совсем обычное. Она будто
знала, о чем Марк думает, чего хочет. И сама каким-то образом
передавала то, что чувствовала. Марк уверенно толковал ее
настроение. Он «видел» ее улыбку, тревогу, грусть в глазах,
несмотря на глубокий капюшон на голове девушки и темноту улиц. Он
читал ее, будто книгу. И она его – тоже.
– Идем же, – незнакомка сделала шаг назад, предлагая следовать
за ней. – Пообщаешься с нашими.
И Марк, отогнав сомнения, пошел.
Окраины города не освещались масляными фонарями, и на улицах
было достаточно темно, однако девушка уверенно шагала меж домов, не
обращая внимания на столь «незначительное» неудобство. Марк же
успел дважды споткнуться, один раз чуть не упасть, вовремя
ухватившись за поручни крыльца, а после чуть не потерять незнакомку
из виду. Но продолжал идти следом.
Девушка вела его к Старому кварталу – единственному в городе, в
котором давно уже никто не жил, кроме бездомных, находивших здесь
кров. Старый квартал, возведенный при строительстве Мерра самым
первым, к сегодняшнему дню опустел, обветшал и разваливался на
куски на глазах немногих наблюдателей. Горожане перебрались в новые
дома, которыми обросла столица, оставив прежнее жилье без хозяйской
руки.
В разбитых окнах домов метался огонь. Те, кто облюбовал
брошенные здания, пытались согреться в прохладную осеннюю ночь.