– В том же, в чём и твоя. Я мог бы быть счастливым, если бы видел мир по-другому. Но я знаю как быть счастливым тебе и…
– Довольно,– Минувшее встал. Круги под его глазами налились красным и заблестели в свете луны, внезапно показавшейся из-за облаков.– Ты уже не я. И уже не станешь мной. Возвращайся в свою жизнь и живи счастливо.
Мальчик всхлипнул и пропал. Я снова остался один в сени старых яблонь. Чувство тревоги, резко обострившееся как только я вошёл в аллею, буквально кричало мне о том, что нужно повернуть назад, что ещё не поздно. Но я решил что пройду дальше. Ещё совсем чуть-чуть. Пока не встречу кого-нибудь.
Деревья по бокам от тропы казались уже непроходимой чащей, в то время как передо мной расстилалась ровная и прямая дорога, в конце которой мне почему-то всё время чудилась такая же чаща. Но яблони расступались как только я приближался к ним и смыкались глухой стеной за моей спиной, стоило мне сделать пару шагов. Я упорно продолжал идти, глядя порой на звёзды и луну, пока на деревьях вокруг совсем не пропали лепестки.
Я остановился и прислушался. Где-то уже совсем близко был слышен шум воды. Значит, скоро аллея закончится и я выйду к реке.
– Вот сейчас,– подумал я,– стоит уже и вернуться.
Я уже развернулся, чтобы отправиться обратно в Санктум Санкторум, как вдруг увидел какую-то тень, промелькнувшую среди деревьев. Слегка поколебавшись, я решил всё же окликнуть третьего встречного.
– Эй! Я видел тебя!
– Неудивительно! Меня сложно не увидеть,– и говоривший залился звонким наивным смехом.
– Я вижу тебя, но не могу разглядеть. Ты можешь выйти на свет?– мой собеседник прятался за стволом рослой яблони.
– С удовольствием!– была в этом голосе какая-то детская простота.
– Ушедшее, это снова ты?
– Нет,– на аллею вышел рослый юноша в льняной ночной рубашке, достававшей ему до щиколоток. Лицо его было красиво, но при этом казалось каким-то неживым. Холодные глаза бесстрастно смотрели прямо на меня.– Я не Ушедшее.
При этом голос юноши был прямо-таки переполнен радостью и восторгом, присущим детям в том возрасте, когда они не задумываются ни о чём. Это создавало жутковатый диссонанс с его внешним обликом. Плачущий Минувшее с его спокойными интонациями, смотрелся совсем не так пугающе, как этот юноша.
– Как же тебя зовут?
– Невозвратимое.