– Ты кто? – спросил он, когда мы сошлись. – Откуда будешь?
– Я отовсюду, я хозяин Земли, – чинно молвил я. – А ты кто?
– Я Байкал. Мои земли вверх по Большому Яломану километра за четыре отсюда, там у меня аил и баня. Хочешь попариться? Недорого, четыреста рублей за час.
– Можно, – кивнул я. – Люблю быть чистым.
Баня стояла на берегу речки. И хотя отсутствовал предбанник, зато можно было нырять чуть ли не с порога прямо в ледяной омут. Сделав несколько заходов, я попросил у Байкала попить. Он принес полную кружку арачки. Я с чувством её осушил, выдохнул и спросил:
– Ну как вы здесь?
– Идет жизнь, – кивнул Байкал.
– Хорошо!
Байкал пожаловался на сборщиков конопли, толпами одолевавших его делянки. Я рассказал о смесях трав, легальной дури, от которой сходят с ума в больших городах. Байкал сочувственно кивнул и спросил, чем я занимаюсь в городе. Я сказал, что принял большую должность и мне пора в дорогу.
– Куда ты дальше? – спросил Байкал.
– Поеду с музыкой к снежным вершинам, – сказал я первое, что пришло в голову, и трижды ударил в бубен.
Третьей машиной, которую я призывал остановиться, махая рукой, был уазик, «буханка».
– Подвезите, обогащу, – предложил я, заглядывая в салон.
Оттуда на меня посмотрела небольшая абордажная команда и втянула за руки, не успел я закончить предложение.
– Тсс, примем, как родного, – успокоили меня, лишь только я попробовал брыкаться.
Четыре барнаульских музыканта после концерта в Бийске взяли курс на Курайскую степь. Парни хотели глянуть, как тюркские каменные воины шлют привет из верхнего мира в нижний.
– Есть такой привет, – обнадежил я и рассказал о телеграмме от Бога.
Музыканты были в восторге и попросили ударить в бубен, чтобы без поломок добраться до Телецкого озера.
– Друзья, – сказал я, – музыканты, как птицы, живут подношениями свыше. У вас и без бубна будет удача, поверьте.
– Никто не сомневается, хорошему человеку Бог всегда нужный путь откроет, – поддержал разговор похожий на бывалого боцмана водитель в выцветшей тельняшке.
Отвесные скалы по краю тракта у Белого Бома напоминали нависший морской вал. Тень от машины неслась по ним, как корабль при хорошем попутном ветре.
– Идем, как на шхуне по Гольфстриму, – сказал водитель.
– Мне бы лучше Южное Пассатное, чтоб сразу через три океана, – отозвался я.