Снасти для ловли раков, о которых мы разговаривали, – это рашницы. Они бывают разной конструкции. Уделю внимание некоторым деталям, которые могут быть интересным современникам компьютерных технологий.
Первое. Круговые рашницы готовят из обручей для бочек, или самодельные – из толстой проволоки.
Обручи оплетаются пеньковым шпагатом, квадратами. Квадраты, или по-станичному – очки, делаются такой густоты, чтобы не проскочил, не упал рак обратно при вытаскивании обруча из воды.
Второе. Снасть можно изготовить из побега вербы. Их на берегу реки – сплошные заросли. Побег распаривается и сгибается в форме круга, переплетается. Но есть но: эту снасть необходимо утяжелить камнем или куском железки, чтобы снасть не всплывала со дна реки.
Третье. Каждая рашница уравновешивается с четырёх сторон обруча шпагатом 50—60 см длины, затем сам поводок крепится к палке, длиною хотя бы с метр.
И напоследок – «деталь» в снастях.
В середину рашницы, круга или квадрата, привязывается ободранная лягушка. Чем она крупнее, тем дольше её хватит для ловли. Не прохлаждаться идём на реку, а работать. Удовольствие заполучить – мало, надо клешнястых отловить побольше – это ясно, как днём.
…С вечера мне, и как потом признался Толян, ему тоже – раколову со стажем, не спалось.
Мудрый сон не шёл в руку. Он притаился в приятном ожидании.
Головы наши пылали от думок.
К примеру, Толян мысленно бродил в сарае, собирая обручи. Пусть ржавые, но целёхонькие. Зубилом рубил проволоку. Круги гнул.
Иногда его мысли выходили, не спросясь, к соседской куче железного хлама, и там лопатили кучу в поисках обруча или квадрата.
Похожие мысли будоражили и мою голову, коротко стриженую «под горшок». С той лишь разницей, что я заранее «обследовал» сарай, горище, – то есть подвал, свалку лома у соседа.
Так или примерно так, виртуально, собирали снасти.
В каком часу сон сморил друга, не знаю, хотя, сказать по правде, знать бы не мешало, но…
Зато помню я следующее. У иконы пылала свеча, к какому-то церковному празднику поставленная загодя. Бабушка Параня на своей половине хаты лежала, не шелохнувшись, и смотрела на свечу.