В годы моего детства и юности частыми гостями наших краёв были цыгане. Летом ставили они свои шатры в логу18 или ближней роще, зимой навязчиво просились на постой в дома.
Помню, как однажды стылым вьюжистым вечером ввалился к нам в дом огромный цыган с закуржевелыми19 усами и в белом дублёном полушубке. Они с отцом быстро сговорились о ночлеге, и после шумного ужина в нашей большой избе негде было ступить: на полу вповалку спали цыгане.
Одну цыганку мать положила на полатцы20, где раньше спала покойная бабушка. Утром, когда цыгане запрягли лошадей и уже выезжали со двора, мать полезла за чем-то на полатцы и обнаружила там нехватку одной связки лука. Мать вышла во двор и сказала об этом отцу. Отец – старшему цыгану. Тот возмущённо вскинул лицо:
– Запомни, хароший человек: где цыган ночует – там не ворует!
Но мать подтвердила, что связка лука действительно исчезла. Лицо цыгана посуровело, он взвизгнул: «Стой!» и пошёл вдоль саней, колотя себя по серым чёсанкам21 кнутовищем22 и пристально вглядываясь в лица сородичей.
Вдруг он подскочил к молодой женщине, дёрнул её за шубу, потряс, и на снег посыпались жёлтые луковицы. Цыган сдёрнул с женщины шаль, схватил за волосы, что-то зло крикнул и бросил её на снег. Цыганка, бледная от испуга, торопливо сбросила шубу, завернула юбку. Цыган со свистом опустил на женщину бич23. Ещё раз. Ещё… Цыганка истошно голосила, безмолвно грудились у саней её сородичи. Мать бросилась к цыгану, схватила его за руку:
– Постой, ирод24 ты такой! Из-за лука убивать бабу?! Да знала бы – не сказала…
– Не из-за лука, мать, не из-за лука, – ответил цыган. – Устои нарушила…
И ловко прихватив бич к кнутовищу, пошёл со двора.
Пожилая цыганка принесла в подоле лук: длинную разбитую связку. Мать не брала, ей тошно было и смотреть на этот злополучный лук, но цыганка непреклонно вывалила лук на крыльцо и ушла.
Опустел наш двор, закрыл отец ворота. Мать собрала лук с крыльца в старенький ситцевый платок, завязала платок крест-накрест узлами и, догнав обоз, сунула узел в последние сани…
Калёным летним днём, когда все взрослые на работе, увидел я в окно, как по безлюдной деревенской улице, пыля подолами длинных цветастых юбок, шли цыганки. Они зорко выглядывали что-то во дворах, а одна из них, женщина лет сорока, подошла к моему окну.