– он рад работать с такими профессионалами,
– и не сомневается, что всё у них получится.
У других начальств это затягивалось часа на два, и Вениамин Борисович чувствовал, что за это ему благодарны.
Он вообще любил, когда ему были благодарны. И тишину.
К Михаилу Васильевичу идти не хотелось.
Впрочем, ещё было куда тянуть время, и он открыл очередной выпуск «Московского телеграфа» и перечитал некоторые статьи, особенно его беспокоившие. Затем взглянул на мерно тикавшие часы – время ещё было. Идти не хотелось.
Выудил из пачки, которую в уме называл «на растопку», «Ведомости московской городской полиции». Читать это по доброй воле никто не собирался, однако в государственные учреждения она исправно рассылалась; «в воспитательных целях», шутили служащие. Газета эта была под завязку набита чрезвычайными происшествиями и нарушениями правопорядка, постановлениями городской Думы и дешёвыми объявлениями обо всём подряд. Вениамин Борисович успел узнать о трёх кражах, одном поджоге, одном убийстве из ревности, самоубийстве какого-то студента-пятикурсника и раскрытии дела о торговле наркотическими средствами прямо в центре Москвы, когда тянуть стало уже некуда и пришлось подняться с кресла и потащиться к звонившему.
Формально Михаил Васильевич был старше его всего года на два, однако – то формально! По сути же Вениамин Борисович вечно чувствовал себя нашкодившим студиозусом, а то и гимназистом, входя к тому в кабинет. Сама манера держаться с людьми господина Веселовского заставляла окружающих быстро и безболезненно понимать свое подчиненное положение и мнение своё держать при себе, особенно в случае каких-либо противоречий. А противоречия и сам Вениамин Борисович не любил, даже противоречия малые повергали его в совершенно расстроенное состояние, что уж говорить о противоречиях с кем-то вроде Михаила Васильевича.
– Здравствуйте, здравствуйте, голубчик, садитесь, – и Михаил Васильевич любезно указал на кресло. Ростом он был среднего, а полноты – большей, чем полтора Янтарского, однако всё это, включая три подбородка и неестественно маленькие на широком лице очки, казалось, лишь придавало ему убедительности.
Янтарский сел. Нашкодивший школьник, как есть, который зачем-то пытается вести себя на равных с гремучей змеёй.
– Новости-то слышали? – светски продолжил Веселовский, поглядывая на собеседника искоса.