— Это особый родник, — пояснила девушка. — Выпейте. Он холодный,
осторожно!
— Вы уверены? — Доктор посмотрел на неё с нарочито надменным
видом, и Тевейра рассмеялась.
— Да, Майер, делайте, что говорят!
Он выпил. Действительно, холодная, до боли за глазами. Но
вкусная... вроде просто вода, если датчики не врут, а вкусная! Игра
воображения, Майер. Ты же не чувствуешь вкуса.
Он выпрямился. Какая ясность мыслей и бодрость! Ничего себе
родничок!
— Ого! — пошевелил пальцами. — Словно ведро кофе выпил. Хорошая
водичка! С собой взять можно?
— Можно, — взяла она его за обе руки, привлекла к себе и обняла.
— Добро пожаловать домой, Майер, — прошептала она. — Лес признал
вас.
— Признал? — не понял он.
— Большинство ничего не чувствуют, — пояснила Тевейра, не
отпуская его. — Вода и вода. Есть такие, которым становится плохо.
Голова болит, или ещё что-то. Им лучше сразу уехать отсюда на
Старый Мир, им здесь не рады. И есть такие, которым сразу
становится хорошо, и действует лучше всякого кофе... Это Лес,
доктор Майер. Он признал вас.
— А вас?
— Я родилась здесь. — Тевейра присела у родника, зачерпнула воды
ладонью, отпила, остаток плеснула себе в лицо. — Лес признал меня с
рождения.
Так-так...
— Скажите, вы называете Мерону мамой...
— Она принимала меня. — Тевейра посмотрела ему в глаза. — Моя
природная мама вернулась в Старый Мир. Она не знает, кем я работаю
на самом деле. — Тевейра рассмеялась снова. — Простите, Майер, я от
этой воды немножко пьянею, могу такого рассказать...
— Вы для этого и выпили, да?
— Да. — Она вынула из рюкзака «пенку», на вид похожа на губку,
обычную губку для ванны. Но может разворачиваться в очень удобные
ковры, матрасы, если хотите. Надувная мебель — сама надувается,
когда нужно. Добиться строгой формы трудно, каждый раз губка
«надувается» немного по-другому. Так даже интереснее. Тевейра
уселась на получившийся «диван», посмотрела на доктора. Тот сел
рядом. И стоило оказаться поблизости от неё, как голова снова
начала кружиться. Чую... что же со мной происходит?
— Тевейра, вы знаете, сколько мне лет? — Майер закрыл глаза.
Если бы мне сейчас сказали, что мне далеко за семьдесят, я тоже бы
не поверил.
— Это ничего не значит, — она придвинулась ближе. — Мама сегодня
такая счастливая...
— Мне казалось, она ушла рассерженной.