Что недостойна, и почёт
Почёт былого позабытый,
Корону смевший в руки взять,
Грех искуплением омытый,
Я сын и должен исполнять,
И потому я суд вершивший,
И взявший тем я рукоять.
Я отделил главу от тела,
Растил и чествовал меня,
Отец мой, Эреон, слабела,
Душа его день ото дня,
Отцеубийство, но обязан,
Не средь позора жить огня».
На том сей речи окончанье,
Вздохнёт Правитель, продолжал:
«Востока, Неба то желанье,
И сим я истину сказал,
Прошу, подумайте, есть время,
В своих покоях» – замолчал.
И ликом бледный, но поклоном,
Ущелья сын ответит в час,
Как тень прошествует и стоном,
Ответит дверь. «Погубит нас», -
Так герцог старый возвещает.
«Заботой брат его не спас
Отнюдь же, Тедерик! Проклятьем,
Проклятьем слабости души,
От мира скрыл своим объятьем,
Не подготовил и впиши,
Мои слова, мои решенья,
Услышь, Арториус, реши!»
«Мой старый друг, я знаю речи,
Годами мудрости внимал,
Был Вольф ребёнком, эти встречи,
Ещё я помню, но желал,
Желал так Тедерик защиты,
Что брат извне и мир не знал».
В ладонях лик он свой скрывая,
Правитель Неба произнёс:
«Речь справедлива, но пустая,
Мой предок лишь двоих вознёс,
Два рода Герцога и правят,
И кровь Скарл-Фроев мальчик нёс».
На миг задумавшись и пальцем,
Пытаясь боль унять в висках:
«Он сфере власти был скитальцем,
Доселе скованный в стенах,
И потому, мой друг, взываю,
Ты Джеран, Герцог в Небесах.
Возьми с собою, разделяя,
Ты опыт с мудростью своей,
Сомненья он души являя,
Был уязвим и тем идей,
Ты заложи во нём». – «Признаюсь,
Не рад я милости твоей».
Поднялся герцог, недовольства,
Печать на лике: «Но увы,
Не смев огнями своевольства,
И коль приказы таковы,
Я их оспорить не посмею,
Небес то воля синевы».
«Я благодарен, но приказом,
Одним не смею грань вести», -
Востока карту смерив глазом.
«Гонцы пусть выберут пути,
И пронесут Престола волю,
Глаголю, шахты обойти
И среди каждой волей Трона,
Приказ подобный передать,
Что их настала оборона,
И скалы должно истязать,
Кайлом без отдыха и ночью,
Войны орудия ковать.
Пусть дети, женщины возьмутся,
С мужьями, братьями во ряд,
Предатель, если отрекутся,
И пусть повешенья обряд,
Вершат над ними без сомнений», -
Тяжёлый карту режет взгляд.
Почтенно герцог поклонился,
И оставляет за спиной,
А плен величия разбился,
Владыка Неба, но такой,
Такой воистину ничтожный,
Наедине с самим собой.
Спиной сутулый, лик усталый,
И дрожью в дланях рассказал,