Тем не менее, с малых лет Вовка
поговорку запомнил и теперь пытался крепиться в соответствии с нею,
не выдавая конечной цели Тимкиного путешествия.
Собственно, Вовка и приехал к отцу на
летние каникулы из города, где жил теперь с матерью и отчимом, ради
таких вот походов. Они были огромной отдушиной в его обыденной и
пыльной городской жизни, тем более что в этих местах он родился и
жил до девяти лет и уже не представлял себе отдыха без леса и
рыбалки.
И вот на тебе, такое из себя начало
лета!
Причем он собирался идти с Тимкой
вместе, но отец перед этим как раз попросил его помочь по
хозяйству, так что Вовке пришлось остаться, смолчав о своем
желании. Если бы взрослые узнали, что они собрались на поляну...
О-о-о, тут был бы весьма вероятен исход с многочисленными телесными
повреждениями где-то в районе пониже спины.
Проблема была в том, что стояли
великаны в глубине таежного леса — взрослые, кстати, и называли его
тайгой, хотя в разговоре иногда путались. Мол, «не в тайге живем, а
в людях, а настоящая где-то в Сибири находится».
Однако местный лес ничем от нее не
отличался, и что ни лето — в близлежащих селах снаряжались
экспедиции за плутающими приезжими грибниками. Да что там говорить
про городских, если местные тоже терялись и не всегда такие поиски
заканчивались успехом. Даже здешний егерь Иван Михалыч, исходивший
все тропки в окрестностях села и не такого уж далекого заповедника,
признавался, что иногда застывает в ступоре, потому как ему
кажется, что попал он в совершенно незнакомую местность.
При пасмурной погоде и в густой
чащобе, где мох на деревьях растет чуть ли не со всех сторон, а
компаса при себе нет, поди, определись, куда идти. А пару дней
погуляет в лесу иной человек, переночует на холодной земле, закусив
сырыми грибами, и все, сломался: кажется ему, что ни сам не выйдет,
ни его не найдут.
Поэтому парни всегда помнили строгий
наказ — в тайгу без взрослых ни шагу!
Но помнить-то помнили, однако искус
брал свое и по краешку таежной чащи к дубам смельчаки все-таки
заглядывали.
«Вот и дозаглядывались», — подумал
Вовка к одиннадцати часам вечера, вздрогнув от скрипа вылезшей из
гнезда старых ходиков кукушки. И отправился сечь повинную голову —
к отцу, который в свою очередь повез его к дому Тимки, без слов
усадив на старенький мотоцикл «Урал».