Вот, бывало, пригласят нас в гости, так издёргает всего. Все за столом едят, пьют, а меня прилюдно то по руке ударит, то в тихую ногу под столом истопчет. Спросит хозяйка, например: Гриня, как тебе салат? Я, не подумав, похвалю. Нет, с другой стороны я что, на вопрос хозяйки должен ответить, что нет, не понравился мне ваш салат! Вот моя жена вкусно готовит! По мнению Нади, выходит, что так. И всё! Понеслась душа в рай! Вытащит меня из-за стола и исшипится вся: ты предатель, ты такой, ты сякой, всякую ерунду ешь да нахваливаешь, а я, как для тебя ни стараюсь… Да я по три раза спасибо ей говорю, сто раз похвалю, что она ни приготовит, лишь бы скандалов не было. А то ведь и до битья посуды доходило. А в гостях, если на голодный желудок выпью, так что? Ясно дело, хмель своё возьмёт. Домой с её причитаниями доберёмся, а дома она сама себе хозяйка. Доведёт себя воспоминаниями, выдумает ещё того, чего и не было, и тогда вообще житья никакого. Так что я с годами поумнел. Изворачиваюсь в гостях, как могу.
Знаете, так нас меньше стали друзья, родственники приглашать. Жалеют меня люди. Так она чего удумала? Говорит, что из-за меня нас перестали приглашать в гости. Теперь к родственникам по дням рождениям без меня ходит. Так наши дети говорят, что наоборот, меня ждали, а не её. Вот вы сейчас думаете, зачем мужик мучился всю жизнь? Развёлся бы и свою жизнь не портил. А я и хотел. А потом на детей тогда маленьких посмотрю, да подумаю, что они-то без меня-то как? Им-то тоже не сладко в скандалах жить, понятное дело, но и без отца я даже не представляю, как я без своих детей. Да и её жалко. Наверное, это болезнь какая-то? Но её в поликлинику не затащить. Только и слышно: я всех вас переживу! А, да что-там! Вот к вам пришёл. А зачем? Самого себя послушать? Знаете, а всё же легче стало. А то с детьми не поговорить, но как я могу с ними откровенничать? Это же их мать. Они и так всё сами понимают. А на работе, меня молчуном называют.
Не могу я так, как они. Во время обеденного перерыва так свободно о своих женщинах рассказывают. И ударить её, приструнить, как родня советует, тоже не могу. Руку на женщину поднять – это последнее дело. Наверное, всё-таки болезнь у Надюши какая-то. Знать бы, как лечить? Ну ладно! Спасибо вам, что выслушали. Знаете, не думал что так, но правда, вот высказался, и с плеч, словно гири упали. Ладно. Я побегу, а то вернусь не вовремя, рассерчает моя Надюша. Я ещё забегу к вам. Наверное.