Мужчина оказался рабочим какого-то ещё действующего завода. Сварщик-ремонтник так он озвучил свою профессию при записи по телефону, чем ещё больше вызвал моё удивление. Обычно люди рабочих профессий находят места для исповеданий ближе к винным магазинам или пивным ларькам. Но в кабинет, смущаясь, вошёл человек пенсионного возраста, скромно, но чисто одетый, без следа пристрастий к «зелёному змею» на лице. Поздоровавшись, он сел в удобное мягкое кресло и стал нервно теребить в руках матерчатое кепи. Это выдавало его сильное волнение. Я предложила ему постараться успокоиться и расслабиться, что у него почти получилось после выпитой чашки чая.
– Я правильно понял из текста вашей рекламы, что вам можно всё рассказать, и никто ничего не узнает? – спросил он.
– Я надеюсь, в вашем рассказе ничего уголовно-наказуемого не будет?
– Что вы! Какое уголовно-наказуемое, – воскликнул он, но тут же осёкся и, поставив чашку на столик, посмотрел на меня уставшими глазами, – нет, конечно, но знаете, иногда так хочется что-то сделать, чтобы она замолчала. Навсегда замолчала.
Я ничего не ответила, а только облокотилась в глубокое кресло, дав понять мужчине, что собираюсь его внимательно выслушать.
– Жизнь пролетела… Вот скоро на пенсию выйду и боюсь, что долго один на один со своей женой не выдержу. Помру. А знаете, жить-то хочется. И чем быстрее бегут года, тем дольше хочется жить. Но как подумаешь, что так, как сейчас, будет продолжаться до бесконечности, так…
Скажете, пришёл вот дурак старый, почти полтинник с женой прожил, двоих детей вырастил, внуки уже большие, а он на жену пришёл жаловаться. Так я не жалуюсь. Боюсь завтрашнего дня. Оттягиваю, как могу выход на пенсию. Так целый день на работе, приду туда-сюда уже, и спать пора. А вот в выходные, ну просто мука. Нет, вы не подумайте, я очень люблю свою Надюшу. Но когда она молчит, я её люблю ещё больше. Но понимаете, она, как вышла на пенсию, так с ней что-то произошло. Она и раньше не давала ни мне, ни детям слово своё вставить. Но работала и часть дня мы были врозь.
А сейчас… Знаете, как говорят? Есть два мнения: одно моё, второе – только моё. Так и у неё выходит. Шаг влево, шаг вправо – расстрел. Только не пулями, а словами. Только и слышно: ты ничего не понимаешь, куда ты без меня? У тебя мозгов не было в молодости, а в старости тем более. Не выпей, не закури. Постоянно подозрения в измене. Не дай Бог, опоздать минут на пятнадцать, всё, конец света наступил. Я в выходные дни стараюсь к детям сбежать. Они мне подыгрывая, находят причину: то починить что-то то с внуками посидеть. А на буднях что мне делать на этой пенсии? Знаете, раньше пытался возразить ей, да лучше бы молчал, как сейчас. Терплю и молчу. А то ей слово, она десять, да таких, что у меня, у мужика, уши вянут. Как начнёт! А ты помнишь, что я вынесла, терпела и тому подобное? Да я и не говорю, что я золото. Тоже по молодости всякое бывало. Но в основном наперекор после унижений да оскорблений хотелось что–то сделать.