Первое, что не давало покоя Питеру, так это утренний разговор с отцом.
У него не выходили из головы слова, сказанные им. Из чего, следовало, если леди Ровена пожелает выйти замуж за сэра Джеральда, то отец отпустит девушку и даст им своё благословение, не спрашивая при этом мнения самого Питера. Сам же Питер был твёрдо уверен, ни Джеральду, никому другому он не позволит быть рядом с Ровеной. К тому же Джеральд отцу всего на всего лишь племянник его жены, а Питер его единственный сын и наследник, и если Ровена выберет его и пожелает выйти за него замуж, то отец наверняка откажется от притязаний на руку и сердце леди Ровены в пользу собственного единственного сына, размышлял он.
И вдруг поймал себя на мысли, что думает о женитьбе.
Жениться на этой занозе?!
Он сразу же перевернулся на другой бок.
Да никогда! И взбил кулаком подушку. То, как она только что за ужином на него смотрела… как на пустое место, как на назойливую муху, готовая его прихлопнуть в одночасье.
Да ни за что!
Питер снова повернулся на другой бок в надежде, что мысли его пойдут в другое русло. Он попытался думать о делах замка, чтобы подготовить всё к зиме, но навязчивые мысли снова вернулись, и молодой человек пришёл к выводу, что, женившись на этой занозе, убережёт отца от её влияния и только так сможет контролировать взбалмошность и безрассудство девчонки.
Другого выхода из сложившейся ситуации молодой человек не видел.
Привезти девушку сюда, добыв с таким трудом, потратиться на наряды, убеждал он себя, и потом просто так отдать выскочке Джеральду?!
Ну, уж нет! Дудки!
Он будет чувствовать себя последним глупцом, ослом, посмешищем. Питер мысленно нарисовал себе картину, как Джеральд целует Ровену, и они оба покатываются со смеху над ним. Слишком болезненно он представлял, как Джеральд ласкает её, а Ровена так самозабвенно отдается тому, как сегодня в амбаре дарила свои ласки ему, Питеру.
Нет. Такого пережить он не смог бы.
Губы Ровены должны тянуться только к нему, а руки ласкать только его плечи, грудь, а пальчики теребить только его волосы. Из его уст вырвался стон, и в гневе на собственные чувства со всего размаху стукнул кулаком по постели.
Вот заноза! Ровена, Ровена, опять эта Ровена, когда она оставит его в покое? Утром он должен обязательно поговорить с отцом! Придя к такому решению, наконец-то провалился в глубокий сон.