-- Задайте его,
Цуиёши-сан. И мы оба узнаем, так ли это.
Я улыбнулся сыну
сенсея. На миг я ощутил себя старшим, ободряющим младшего. Приятное
чувство, не скрою! Впрочем, оно быстро прошло, сменившись жгучим
стыдом. Цуиёши открылся мне, хочет поделиться сокровенным, а я
надуваюсь от гордости, как пузырь! Вот оторвет он мне в следующий
раз руку – и правильно сделает!
-- Скажите, вы сами
когда-нибудь так поступали?
-- Заботился об отце
за его спиной? Против его воли?
-- Да.
-- Я совершил много
худшее, Цуиёши-сан.
-- Простите, не
верю.
-- И зря. Я донес на
своего отца властям.
Да, я это сказал. И
ничего. В смысле, ничего страшного со мной не произошло. Сердце не
разорвалось, язык не отсох. Сделать такое – врагу не пожелаешь! А
признаться, поделиться -- запросто, как оказалось. Я даже
облегчение испытал.
-- Донесли?!
-- Я считал, что
исполняю свой долг. Я до сих пор так считаю. К счастью, все
закончилось хорошо.
-- А что ваш уважаемый
отец? Он не отрекся от вас после этого? Не выгнал из дома?!
-- Нет.
-- Это воистину чудо!
Мне кажется, что я слышу одну из легенд древности.
-- Чудо? Легенда? Это
чистая правда. Более того, сейчас у нас отношения с отцом лучше,
чем были раньше.
-- Благодарю за
откровенность, Рэйден-сан. Да, обратиться к вам было правильной
идеей, теперь я это понимаю.
Цуиёши замолчал. Хотел
продолжить, но не знал, как. Я решил ему помочь.
-- Вы беспокоитесь о
своем отце?
-- Да.
Тени бродили по его
лицу. Опечаленный демон стоял передо мной. Мне хотелось погасить
последнюю лампу, ударить по ней ногой, но это ввергло бы нас в
полную тьму.
-- Он не желает вас
слушать? Вы не решаетесь с ним объясниться?
-- И то, и другое. Я
пытался, но вскоре прекратил попытки. Он словно стеной отгородился.
От меня, от матушки...
-- С ним такое уже
случалось?
-- Нет, никогда! По
крайней мере, на моей памяти. Многое вам уже известно, Рэйден-сан.
Цуиёши обвел рукой пустой
зал:
-- Во-первых, мой отец
совсем забросил додзё...
-- Да, я заметил.