-- Во-вторых, он
подвел вашего уважаемого отца: не явился на встречу с господином
Хасимото. Я был вынужден принести за него извинения.
-- Изменилось ли
что-то еще в поведении сенсея?
Я сделал вид, что
история с господином Хасимото оставила меня равнодушным. Она
касалась нашей семьи, и что бы я ни сказал, это усилило бы вину
семьи Ясухиро перед нами.
-- Разве этого
недостаточно? За день хорошо если парой слов со мной перебросится.
С матушкой вообще не разговаривает. Занятия не ведет, превратился в
нелюдима...
-- Прошу простить мне
мою бестактность, -- во мне уже пробудился дознаватель, и не без
причины, -- но я обязан спросить. Быть может, у вашего отца
появилась другая женщина? И он разрывается между ней и вашей
достопочтенной матушкой? Конечно же, я имею в виду не походы в
веселый квартал.
Видите? Я быстро
учусь. Еще полгода назад мне бы такое и в голову не пришло.
Цуиёши нахмурился.
Видимо, подобная мысль не посещала его. Я вновь ощутил себя
старшим, но на этот раз не испытал ни гордости, ни удовольствия.
Зато и стыда не было.
-- Вряд ли,
Рэйден-сан. Мой отец не из тех, кто уделяет женщинам слишком много
внимания. Он и женился-то потому, что так велел мой дед. Думаю,
дело в другом.
-- В чем же,
по-вашему?
Он колебался.
-- Цуиёши-сан, не
будем ходить кругами. Вы обратились ко мне, потому что я
представляю службу Карпа-и-Дракона. Но обратились не официально, в
частном порядке. Если замахнулись, то бейте.
Я ему завидовал. Будь
у меня в свое время такая возможность: обратиться к дознавателю
неофициально, поделиться своим грузом, спросить совета… Разве рвали
бы меня тогда на части все демоны преисподней? С другой стороны, в
таком случае мою спину бы не украсила служебная татуировка.
За все надо
платить.
-- Вы предполагаете,
что произошло фуккацу? В теле вашего отца живет другой человек?
-- Да!
-- Вы не хотите делать
официальное заявление? За недостаточностью оснований?
-- Да, именно так!
Рэйден-сан, вы все изложили куда лучше, чем это сделал бы я,
скудоумный!
Вот только этого мне
не хватало. Сегодня он радостно предается самоуничижению, а потом,
в додзё, все мне припомнит. Впрочем, мы и сейчас в додзё.