Она не состоялась.
Ясухиро Кэзуо на нее
не явился, что было совсем не в духе сенсея. Господин Хасимото
проявил достойную всяческого уважения выдержку, ожидая, когда глава
школы, принеся подобающие извинения, назначит новую встречу.
Извинения от имени отца в итоге принес сын сенсея Цуиёши – похоже,
молодой мастер сделал это по собственной инициативе, желая
сохранить отцу лицо.
Новую встречу сенсей
не назначил.
Ясухиро-старшего как
подменили. Внук Хидео... то есть, сын рассказывал... Старшина
сморщился от досады. За прошедшие шесть месяцев он приучился думать
о себе как о мужчине. О жене он тоже теперь думал правильно, тем
более, что для этого имелось обстоятельство, весьма способствующее
верному ходу мыслей. А вот с Рэйденом путался, называя парня то
сыном, то внуком.
Не вслух, конечно. За
своим языком старшина караула следил с особой тщательностью.
Короче, что бы ни
происходило с Ясухиро-старшим, господин Хасимото устал ждать. Он
принял решение и перевел Торюмона Хидео с заставы на Северном
тракте в ночную городскую стражу: патрулировать квартал,
примыкающий к порту, через две ночи на третью.
С одной стороны, это
был тонкий намек сенсею, если тот одумается. Неужели вы,
Ясухиро-сан, так мало цените человека, которого хотели заполучить в
свое додзё? Вот, полюбуйтесь, к чему привела ваша необязательность!
Бить ноги по ночам в портовых закоулках – это вам не досмотр
путников на тракте. С другой стороны, начальник сохранил за Хидео
прежнюю должность и жалованье. Это был знак старшине: лично вы,
Хидео-сан, ничем передо мной не провинились. И наконец, новый
распорядок дежурств позволял с легкостью совмещать службу и занятия
в додзё семьи Ясухиро, если переговоры двух высоких сторон в итоге
завершатся к общему удовольствию.
Мудрость господина
Хасимото смущала старшину караула лишь одним. Вместе с ним в ночную
стражу перевели и его сослуживцев по заставе. Да, с сохранением
должности, жалованья и выслуги. Но, как уже говорилось, бить ноги
по темноте...
Хидео чувствовал себя
виноватым. Понимание, что он не в силах повлиять ни на поведение
сенсея Ясухиро, ни на решение господина Хасимото, утешало слабо.
Слабо? Совсем оно не утешало.