– Ну да, снежный человек, – кивнул я.
– Нет, ты меня не понял, – вздохнул Гера. – Это на самом деле человек.
Мы с Костей переглянулись.
– Это человек, – снова повторил Гера, наклонился вперёд и раздавил окурок о край раковины. – Просто у него имеются множественные атавизмы, – он посмотрел на нас. – Знаете, что это? – мы кивнули. – Так вот, у него повышенная волосатость, изменение лицевых костей и тому подобное. Плюс ко всему, наш пациент страдал ещё и от неравномерности развития. У него руки, ноги и ступни разной длины.
– Да, – кивнул я. – Он заметно хромал при ходьбе, а следы были неодинаковыми.
– Очевидно, какая-то сельская мамаша родила однажды такого вот паренька, – он махнул рукой в сторону тела. – Немного держала при себе, а потом выкинула в лес. Сама она это сделала или же родственники, этого мы с вами не узнаем. Но поскольку он оказался ближе к природе, чем мы с вами, им двигали чистые инстинкты, и он умудрился выжить в лесу без посторонней помощи. Судя по всему, ему около двадцати лет. Кстати, думаю, не будет лишним сказать, что организм у нашего пациента весьма изношен, и он всё равно умер бы в ближайшие годы. Это распространено среди таких вот гигантов.
***
Мы не стали никому говорить о нашей находке. Решили, что ни к чему поднимать панику из-за ничего. Мы столкнулись со случаем генетического уродства, но эту историю могли раздуть до невероятных размеров. Нам этого не было нужно.
Вот даже сейчас я Вам это рассказываю, а Вы должны мне пообещать мне, что это останется между нами. Просто мне выговориться нужно, чтобы полегчало. А Вы никому об этом, хорошо?
Мы тайно похоронили тело на сельском кладбище, ночью, в безымянной могиле.
Работяги с просеки тоже пообещали нам не рассказывать никому о случившемся. Поломку инструмента потом списали на хулиганскую выходку, и то дело осталось нераскрытым «висяком». Постепенно всё начало забываться.
Вот только вчера мужики нашли там свежие следы. Полуметровые человеческие следы…
29 августа – 5 сентября 2010
Двести Восьмой и Майкл Джексон
Королю посвящается…
Меня зовут Двести Восьмой. Нет, это не имя дурацкое, просто нам, роботам, отдельных имён давать как-то не принято, вот поэтому мы обычно используем свой серийный номер. Ну, я конечно, могу и полностью представиться – робот-строитель третьего класса GX-5 208 AE4F, но, согласитесь, не очень удобно вот так вот обращаться к кому-то. Например, эй, ты, робот-строитель третьего класса GX-5 208 AE4F, а передай-ка мне вон ту штуковину. Согласитесь, неудобно. Так что уж лучше просто Двести Восьмой.