Уже в конце ноября – начале декабря 1941 года люди без раздумья за банку тушенки отдавали золотые украшения, драгоценные камни и произведения искусства. Это и породило в уме еще молодого человека, но уже с подернутым черным туманом нутром, план по обогащению.
Черты лица славянина средней полосы России, голубые глаза, полные наивности и добросердечности, статус служителя порядка и осведомленность дворников не только обеспечивали Ивану Андреевичу беспрепятственный вход в любую квартиру или дом, но и вызывали в собеседниках чувство доверия. А продуктовые карточки, пусть и фальшивые (а кто это знает?), волей случая оказавшиеся в его руках, открывали не только двери, но и запасники отчаявшихся и ослабевших от голода их обладателей. Никто из обманутых владельцев не подозревал о жестокости и черствости сердца, бьющегося в груди молодого человека. И чем сильнее и туже лапа смерти сжималась на горле города, тем легче промышлялось Ивану Андреевичу. И только одно удручало молодого милиционера. Нет, не страх быть разоблаченным и пойманным (он был очень аккуратен), а то, что добыча эта воспринималась им как капля в море. Рисковать свободой за одно-два колечка уже не хотелось, а мечталось о деле, где за один раз он смог бы обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь. Например, о старинных семейных драгоценностях, которые наверняка где-то лежат и ждут своего часа. И видимо, какие-то только его боги услышали молитвы Ивана Андреевича, потому что вскоре молодому человеку представился такой случай.
Как-то, охраняя памятник «Медного всадника», который предусмотрительно был обшит досками на случай бомбардировок, Иван Андреевич познакомился с одинокой старушкой, приходившей к памятнику, как и многие жители города, чтобы поживиться дровами (если удавалось). Она сразу показалась ему необыкновенной. Своим наметанным глазом Иван Андреевич определил, что перед ним не просто старушка с пожелтевшей и сморщенной от старости и недоедания кожей на лице и руках, а ни много ни мало, представительница дворянского сословия. Актерским талантом молодой человек обделен не был, поэтому изобразить заботу и сострадание для него труда не составило, и он позволил ей стянуть парочку досок и даже помог донести их до квартиры, где растопил ими остывшую буржуйку. В благодарность старушка угостила его кофе, который берегла для особого случая. С тех пор Иван Андреевич стал дорогим гостем в доме новой знакомой, и ему были рады и ждали в любой час дня и ночи. А совпадение его имени, фамилии и отчества с именем знаменитого писателя вызвали в старушке такую бурю эмоций, что она готова была расцеловать молодого милиционера еще при первой встрече. Оказалось, что сама она, к сожалению, родилась гораздо позже, и узнать лично баснописца ей счастья не выпало. Но ее деду, Иллариону Григорьевичу, такой шанс выдался. Крылов, ленивый на различные рауты и путешествия, к ним же в усадьбу заезжал частенько, наведывая приятеля.