Джокетто. А как же «Трезвитесь и бодрствуйте, потому что противник ваш дьявол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить»? Все отменяется?
Удилло. Не все, куда там все – не все, но очень многое, сын мой. Многое, о, какое многое – не все. Но многое, о…. силы зла разрушили нашу церковь – лютая беда. Великая проверка моей непоколебимой веры. Но не поколебаюсь в скорбях сих! Ибо знаю, что так суждено! Выпячу перед вами свою впалую грудь и скажу: «Ага!.. Ого!…».
Вольтуччи. В глобальном смысле разрушили?
Удилло. Да в каком там глобальном… Нашу церковь. Ту, которая за углом.
Луболо. Твою что ли?
Удилло. Можно и так сказать, вполне можно… Ну, ничего. Будем долготерпимы до пришествия господня! Положимся на Него, как на знающего толк в хитросплетениях не принявшей его реальности!
Джокетто. А я уже помыслил, что ты обиделся.
Удилло. На кого, сын мой?
Джокетто. На работодателя своего.
Удилло. Упаси тебя Господь! Как же я могу на него обижаться? У меня же и так положение сложное. «Не делайтесь учителями, ибо они подвергнутся большему осуждению». А я вот сделался. И теперь не знаю, чего и ждать.
Луболо. Раньше надо было об этом думать.
Удилло. Я думал. И во сне, и наяву. Спал – думал, проснулся – вспомнил о чем. Но кто мог подумать, что все так обернется?
Луболо. А тот, на кого ты работаешь – он разве здесь не причем?
Удилло. Бесовские слова говоришь. Верно сказано, язык – прикраса неправды. За такие слова гореть тебе, гаду, в геенне огненной.
Джокетто. Ты вроде собирался нас утешать.
Удилло. Для начала вам надо отложить всякую злобу, всякое коварство и лицемерие, и зависть, и злословие. Согласны? Вступаете на стезю добродетели?
Луболо. Сначала деньги верни.
Удилло. Чего стоят твои деньги по сравнению с духовными жертвами, благоприятными Богу Живому?!
Луболо. Когда брал, стоили.
Удилло. Твои деньги на богоугодное дело пошли. И хватит об этом! Сейчас есть вещи и поважней. (напевно завывает) Прошу вас, братия, удалиться от плотских похотей, восстающих на душу! Взывайте о помиловании! Идите за Ним! Он выведет!
Луболо. Плотские похоти… Ты, отце, все же контролируй, что несешь. Кто неделями из «Деликатесных пышек» не вылезал? Из борделя мадемуазель Боксерши, где и самый озабоченный человек больше часа не выдержит? Я не вылезал? Нет. (кивает на Джокетто) Он? Тоже нет. Славный Вольтуччи?