Погребной. Ты о прибавлении в семействе нашего шефа?
Чургонцев. Сын у него. Попробуй только не выпить! А собеседование не перенесешь! Ну вот я к ним и ввалился. Начал бодренько, но потом разморило.
Гамашев. Кем-то крайне неподходящим ты им не показался.
Чургонцев. Конечно…
Гамашев. Взять тебя кладовщиком они ведь согласились.
Чургонцев. Растормошили они меня этим… когда они для верности повторили, и я по пьяной лавочке разразился проклятиями, мне сказали, что вы обдумайте, при всей вашей склонности к напиткам в кладовщики вы нам годитесь, черная кошка между нами из-за ваших выплесков не пробежала… обходительные! А наш шеф – ублюдок! И сын у него ублюдок!
Погребной. Не в браке парнишка рожден?
Чургонцев. Да наверняка! О мальчишке я, ладно, не в теме, но шеф-то мерзавец… подгадал! У меня встреча, для моей карьеры архиважная, а он в именно тогда, видите ли, всех угощает!
Погребной. Пригубил бы для проформы и пошел. И шефа бы не обидел, и сам трезв – надираться-то он тебя не заставлял. Что до меня, я рюмку опрокинул и пораньше к жене, выполняя этим ее установку нигде, даже на работе, при возможности не задерживаться.
Чургонцев. Твоя курица тебя доклюет.
Погребной. Курицей ты ее… при мне не обозначай. Славословия по ее душу я не прошу, но курицу ты исключи.
Гамашев. В китайской культуре курица – символ женщины. Мне это не китаянка из моего цеха поведала. Ученая русская женщина при поджаривании цыпленка упомянула.
Погребной. Секс у тебя с ней был?
Гамашев. Частичный.
Чургонцев. Она его ртом. Хвать-хвать, цап-цап, и медики по кусочкам его член собирали. После первого откусывания возбуждение у тебя не исчезло?
Гамашев. Поперла она на меня действительно ртом, но выходило у нее… тихий ужас. А с кем ей было практиковаться? В мрачном унынии она без всякого мужского вмешательства дожила до сорока семи лет и с остановки троллейбуса, где возле нее я стоял, посмотрела через дорогу и обнимающихся людей высмотрела.
Чургонцев. И, конечно же, завздыхала! А под боком у нее ты!
Гамашев. Ты все романтизируешь. Напротив нас обнимаются, мы томно переглядываемся и тоже туда же… на той стороне улицы громаднейший мужик обхватывал руками узенького юношу.
Погребной. Они родственники.
Гамашев. Родственники друг дружку за задницы не прихватывают.
Погребной. А они за них держались?