Но не сегодня.
Едва Саша открыл дверь, Аня увидела, что на этот вечер он выбрал кое-что из своего старого гардероба – английский костюм пятидесятых годов из черной шерсти, подкрепленный со временем черными же кожаными вставками. Одежда такого типа, явно старая, явно из другой эпохи и при этом сидящая на этом худеньком пареньке идеально по размеру, производила нужное впечатление – мозг путался в показаниях и посылал единственный сигнал: «Тут что-то жуткое». Вдобавок на лацкане пиджака красовалась булавка со стеклянным, крохотным, но очень реалистично выполненным алым сердечком.
С явным удовольствием окинув Аню взглядом, Саша поцеловал ей руку. Аня сделала книксен и уже затем последовали обнимашки. Обнимать Сашу было интересно – из-за костлявости и худобы казалось, что обнимаешь подростка.
– Привет, Сашка. Уже выходим?
– Здравствуй, Аннушка. Пардон, но слегка задерживаемся. Дадим Славушке еще пять минут.
– Что, прихорашивается? – хихикнула Аня, но тут Саша приложил палец к губам.
– Да если бы… То есть, кажется, уже закончил… Короче, у нас тут кратковременная перестроечная истерика. Надо просто переждать.
– Опять?
Саша только развел руками.
Оба подошли к двери в ванную в конце коридора, и Саша аккуратно постучал.
– Да?
– Слава, наша Аннушка пришла.
– Сейчас.
Слава отвечал через паузы, словно был целиком поглощен каким-то процессом или думой.
Тоже немного выждав, Аня склонилась к двери, побарабанила короткими, выкрашенными в бордо ноготками, из которых две штуки уже были выкрашены повторно поверх отпечатка ткани.
– Слава, привет.
– Привет, Ань.
Снова настала тишина. Только едва слышно журчала оставленная без внимания струйка воды из крана над раковиной.
«Перестроечная истерика» на ее памяти у Славы уже случалась, и теперь надо было просто немного подождать и подискутировать. Аня прислонилась к углу старого шкафа и тут же почувствовала, как черный цветок на ее заколке странным образом тянет вверх. Подняв голову, встретилась взором с котом Боцманом. Черный и зеленоглазый как нечистая сила, вдобавок вислоухий метис, вероятно, был выброшен прежними хозяевами на улицу за нечистокровность и уже в дворовых боях получил шрам, перекосивший левую половину его морды. Боцмана домой принес Слава. Вернее, похоже, это Боцман нашел Славу, когда тот, сидя вечером в парке с кофе, делал наброски. Кот пришел, сел рядом, а потом и лег на колени, решив, что именно Слава заберет его домой.