Слава забрал. Животина оказалась благодарная, ласковая и общительная.
Теперь, похоже, Боцман пришел вместе со всеми наблюдать, что происходит. Сидел на углу шкафчика, рядом со старинным кожаным чемоданом, и напоминал в полумраке настоящую горгулью.
– Славушка… – снова постучал в дверь ванной Саша. – У нас гостья. Это, в конце концов, не вежливо.
Аня вздохнула:
– Извините, что беспокою вас во время вашей семейной драмы…
– Славушка, нас, кажется, опять за содомитов приняли.
– В первый раз?..
– Пусть тебе плевать на репутацию. Но твои друзья голодны.
– Голодны? – донеслось уже с меньшей паузой и с большей интонацией. – Вот в блокаду, я понимаю, у людей был голод. А у нас какая-то низшая животная потребность. Голодаем! У нас всё есть, что надо для жизни. Даже больше! Вот не чувствую я голода.
– Ты сам, едва проснувшись, пожаловался, что не сыт.
– Не сыт и голоден – разные вещи.
– Нам опасно быть голодными, Славушка. Для людей опасно. Ты хочешь как наш фра Родриго1 себя истязать, чтобы потом на окружающих кидаться? Нам нужно питаться впрок, чтобы оставаться людьми. Кажется, Марк мне когда-то сказал, что паразитический образ жизни весьма утомителен.
– Готов подписаться под этим. Я страшно устал быть паразитом на теле человечества. Что мы делаем? Мы же сейчас пользуемся психическим расстройством несчастного мальчика. А сколько таких было, сколько будет! И все время – только лгать, покупать, обманывать.
– Слава, прекрати сейчас же! Ты мало того, что заставляешь нашу гостью ждать, так еще и пугаешь ее до полусмерти. – Аня хотела возразить, что вовсе она не напугана, но Саша помахал рукой и вновь приложил палец к губам. – Возьми себя в руки! Ты же комсомолец!
– И что вам с того, что я комсомолец? СССР давно уже нет.
– Российской Империи тоже, давай я в уборной запрусь и будем с тобой через стенку ныть. А Анечка одна поедет «на променад». Только она не поедет, Слава. Потому что это твой «несчастный мальчик» и без тебя нас никто не накормит.
Аня принялась играть с Боцманом, ловить пальцем его тонкую сильную лапку, просто, чтобы отвести глаза. Ей пришло в голову, что будь она на месте Славы, в гневе ляпнула бы что-то вроде «Так сами и ищите себе пропитание и своих больных мальчиков».
Журчание воды прекратилось, щелкнула щеколда и дверь открылась.