Кажется, Георг растерялся, услышав
это. Когда он попытался что-то сказать, король велел ему замолчать
и добавил, глядя Катрейне в глаза, что у Ноэля были причины, чтобы
вернуть трон Кройдомам, правда, дорогая? Айварих не сказал вслух,
что Рик сын Анны — никто не посмел требовать у него объяснений.
Напоследок Айварих припас
шифрованное письмо, адресованное Катрейне. Гиемон интересовался
отношением сканналийцев к идее воцарения Дайруса, спрашивал,
удалось ли Мае Бадл отыскать сведения о смерти Байнара, обещал
помочь в возврате истинной веры. Письмо, как сказал Айварих, нашли
у одного из послов. Его расшифровал Сильвестр через два дня после
смерти Тории. Катрейна пробормотала, что Гиемон не мог такого
написать, подтвердив, что почерк принадлежит ему и шифр ей
знаком.
Дальше всё произошло быстро. Айварих
зачитал приказы о поисках и аресте Райгарда Сиверса, Ноэля Сиверса,
Маи Бадл, а под конец вынул бумагу, скреплённую королевской
печатью. Это был её собственный приговор — она поняла это до того,
как прозвучали первые слова. Потом Катрейну отвели в соседнюю
комнатку и оставили ждать: её должны под охраной доставить в одну
из камер дворцовой тюрьмы, чтобы завтра отправить на плаху.
Катрейна, оглушённая приговором, не пыталась протестовать. Она не
знала, сколько просидела здесь.
Кто-то вошёл, она не оглянулась.
Шаги приближались — она нехотя открыла глаза и посмотрела на
вошедшего. Перед ней стоял Георг Ворнхолм. Она с трудом встала,
молча глядя на него.
—Катрейна, я вытащу вас
отсюда, — Георг смотрел на неё не так, как в юности: в его глазах
читались не страсть и робость, а ярость и решимость. Ей было всё
равно, она больше не боялась.
—Вы? Зачем?
—Я... — он заколебался. — Я не
позволю им убить вас. Катрейна, вы можете меня ненавидеть, но
позвольте мне спасти вас. Всё уже готово, я увезу вас к вашей
сестре.
Она покачала головой и слабо
улыбнулась. Георг Ворнхолм, кажется, её всё-таки любил. Только это
неважно.
—Я не побегу, — она говорила
устало. — Моя судьба здесь, где умерли все мои дети и братья. Прошу
вас, проследите, чтобы Айварих похоронил меня рядом с кем-нибудь из
них.
Она подняла на него взгляд и сквозь
набежавшие слёзы заметила, как скривилось его лицо и потухли серые
глаза.
—Я устала, Георг, я хочу
умереть. Я должна была умереть вместе с моим последним ребёнком.
Тогда Бог зачем-то сохранил мне жизнь. Вы — не Бог, Георг, вам это
не под силу.