***
—Король безумен!
—Король хочет уничтожить
страну, поэтому не назначает летописца! Он погубит нас!
—Король умер, разве вы не
знаете? Его никто не видал давным-давно!
—Нет, он прячется от сына
Райгарда, потому что всё врал про старого короля! Он боится правды,
боится Летописи, он хочет её уничтожить и скрыть свои преступления!
Это он убил Байнара, Рижитту и других! Наверное, это он убил
прежнего летописца!
—Вот-вот, теперича из-за этого
ублюдка мы страдаем! Мало им, что мы дохнем с голодухи, так нам
чуть что головы рубят! И этот убийца обвинял Райгарда в
преступлениях! Да до Айвариха старому королю дальше
некуда!
Подобные разговоры уже давно велись
шёпотом в харчевнях, теперь об этом говорили открыто на улицах.
Энгус часто ездил по городу, несмотря на опасность.
—Помяните древних богов, иначе
голод и болезни поразят ваши семьи, ибо знамение было явлено мне! —
очередной жалкий вещун выпрыгнул на дорогу перед лошадью Энгуса,
охрана решительно потеснила его под хмурые взгляды толпы. В
последнее время знамений стало многовато, одно страшнее другого;
все вещали о близкой гибели города. Самое забавное, что у каждого
такого предсказателя находились сторонники.
Проезжая мимо какой-то церквушки,
Энгус заметил Сильвестра, выходящего из храма. Пение на латейском,
доносившееся изнутри, напоминало о старых временах, когда зарианцев
казнили за ересь. Энгус прислушался: ему показалось, что он слышал
имя короля Эйварда. Так они и брата его начнут прославлять,
усмехнулся он про себя. У своего дома напротив кафедрального собора
Энгус замешкался.
Кто-то незаметно сунул ему в руку
свиток и исчез. Что ж, Дим умеет быть невидимым. Полезный тип.
Энгус сам не заметил, как его услуги стали незаменимыми. Дим
приносил сведения, возил письма и убивал с такой же лёгкостью, как
готовил травяные настои для короля. Даже Карл их нахваливал —
молча, но оттого не менее выразительно.
Энгус быстро прочёл письмо и
удовлетворённо хмыкнул: Дайрус принял его условия. Что ж, тогда
можно передать ему план взятия города. У него был отличный
план!
—Пошёл вон! Как ты смеешь
поносить Государя нашего! — проревел кто-то рядом. Энгус слегка
вздрогнул: толстый батюшка выскочил из кафедрального собора, грозя
кому-то кулаком. Мальчишка, подтянув рясу, изо всех сил сверкал
пятками.