Всему причиной была моя мама: она не
только внешне была чуждой для этих людей, но и во всем остальном.
Одежда, которую мама сама шила для семьи, была только похожа на то,
что носили остальные жители. Все носили простые платья, рубахи из
серой, реже из белой ткани, и совсем редко использовали ткань
красного цвета. Мама же использовала только черную, серую и белую
ткань, но рубаха или платье всегда были украшены вышивкой,
возможно, не такой красивой, как я видел в своем мире, где вышивали
машины и станки. Но и мама красиво вышивала, и в каждой вышивке
чувствовался и виделся восточный стиль. Но это не все, что отличало
нашу семью внешне, и даже несмотря на рыжий цвет волос Астрид, в ее
лице, за всей скандинавской внешностью, виделись прямые и немного
резковатые азиатские черты.
Я оказался прав: мама была травницей
и лекарем для этих людей, у которых уже были свои травницы и
лекари, но по сравнению с мамой, которую звали Хель в честь богини
смерти, они были ничего не сведущими в травах и болезнях людьми.
Ножи, что носила на своем поясе мама, были не для красоты или
самозащиты. Мама не раз доказывала, что она умеет пользоваться
иголкой не только для вышивки. Я бы назвал ее хирургом и терапевтом
в одном лице, которому еще приходится подрабатывать как
фармацевтом, так и костоправом. Местные лекари отрабатывали
основную массу людей и выделяли тех, кого направляли уже к маме, и,
как я понял, она руководила пятью лекарями и многочисленными
травниками всего острова. Хель, которую дома звали теперь
исключительно Миуюки, имела место в собрании поселений и
контролировала сбор трав и изготовление лекарств.
Мама отличалась как поведением, так и
манерой речи, многие называли ее высокомерной, но я видел, что она
общается с каждым на равных. И не было разницы, местный дурачок это
или вождь поселения, мужчина это или женщина, для нее все были
равны. И это не нравилось местному обществу, да, здесь был
патриархат, и то, что решил мужчина, лучше не оспаривать женщине.
Но было и исключение — это были воительницы, чей социальный статус
был практически равен мужчине. И Миуюки была как воительницей, так
и той, что не хотела мириться с тем, что в их семье окончательное
слово будет за моим отцом Альриком, они все решали совместно. Она
имела всегда свое мнение и, уважая чужие традиции, не собиралась
забывать свои. Это относилось и к вере: если местные верили в богов
и поклонялись им, то мама поклонялась течению. Это было течение
событий, или еще это называют судьбой, поклонялась она и времени,
жизни и смерти. Она верила в богов, но ее вера была выше богов, так
как над временем никто не властен, а рождаются и умирают даже
боги.