Калиса же, напротив, постоянно озиралась по сторонам да с опаской посматривала на полные луны, висевшие в темных небесах. Ее вместе с сестрой-близняшкой отправили на гору еще в младенчестве, и этот вольный мир был для нее таким же чужим, как и горная страна для Тиа. Отчасти она завидовала Калисе: уж лучше вовсе ничего не знать о прошлой жизни, чем мучиться из-за болезненных воспоминаний.
– Почти пришли, – сказала Тиа, надеясь подбодрить подругу.
Калиса улыбнулась в ответ, но улыбка получилась слабой и вымученной. Волнение, словно ядовитая зараза, передалось Тиа. Запоздалый страх обволакивал липкими нитями, заключая в плотный кокон из тревоги и паники. Сомнения в правильности принятого решения нарастали с каждым шагом. Имела ли она право возвращаться в родные края, ведь никогда раньше избранные не делали этого? Успеют ли они вернуться в храм вовремя? И что, если их отсутствие все-таки заметят?
Чтобы отвлечься, Тиа начала рассказывать обо всем, что встречала на пути: о диких травах и цветах, о ночных животных, выбравшихся из нор в поисках еды, о народных приметах, которые люди передавали друг другу из поколения в поколение. Калиса слушала ее с детским восторгом и познавала мир вокруг – настоящий мир.
Наконец они спустились к подножию горы. Идти по равнине было проще, и вскоре впереди показались угловатые очертания домов с возвышавшимися над ними флагштоками. Тиа сосчитала флаги – три.
Хотя в ее семье не было близнецов, а потому над черепичной крышей их дома никогда не развевался флаг, отцу все же пришлось участвовать в жеребьевке. Сердце сжалось от всколыхнувшихся воспоминаний о роковой ночи, навсегда изменившей ее судьбу.
То, что случилось единожды, обязательно повторится вновь. В любой момент люди с горы могут потребовать отдать им новую девочку. Времена, когда богини призывали только близнецов раз в шестнадцать лет, прошли. Отныне судьба всех дочерей Йослинды покрыта дымкой неопределенности.
Калиса с любопытством вглядывалась в темные силуэты жилых построек:
– Так это и есть то место, о котором ты столько рассказывала?
– Да, – прошептала Тиа, боясь, что все это лишь сон, и сладостное видение легко спугнуть одним лишь громким словом. – Я дома.
От вида родного селения на глазах навернулись слезы. Тиа зажмурилась и, досчитав до десяти, медленно открыла глаза. Чудесный мираж не рассеялся. Йослинда все так же стояла перед ней.