— Мда-а... А всё ж
таки ты у меня дурак. Я все ещё хочу верить, что
не безнадежный, но надежда с каждым днем тает.
Какого шеда ты это сделал?! Ты хоть понимаешь, сколько
энергии сейчас ушло на твою идиотскую выходку? Зачем, можешь
мне объяснить?
— Отец... — голос Кира
предательски дрогнул, но он собрался
и продолжил, — отец, но там же люди...
— Чего-о?Это где ты людей
обнаружил? Это глина, запомни раз и навсегда: гли-на!
Расходный материал! Люди — это элоимы. Рождённые,
а не сотворённые. Пятьдесят ветвей элоимского древа, одна
из них — наша. Демиурги, творцы! Ты, понятно, пока
не демиург, так, личинка. Инициация покажет, что из тебя
вырастет. Вот если пройдёшь, то получишь второе имя. Родишь
сына в свой срок. Я, Аш, родил тебя, мой отец, Шер-Тап, родил
меня. Были ещё и дед, и прадед, конечно, но они ушли
очень давно. Больше людей нет и быть не может!
— Но как же так может
быть? Ведь и они живые, им, наверное, страшно и больно,
у них тоже дети есть...
— Довольно! Ещё не хватало
мне в такой важный момент слюнтяя слушать! Дай тебе волю, так
ты тут разведёшь очередной рай земной. Я закрываю тебе
доступ, твоё слово больше не имеет силы. На этом
точка!
Кир внутренне съёжился, хотя
и старался изо всех сил держаться прямо. Аш-Шер разозлился
не на шутку, губы его сжались в тонкую нить, кожа
на скулах натянулась и побелела.
— Всё, наигрались, пора и
поработать, наследничек! Стой здесь и смотри, пока не призову тебя.
Трубу держи наготове!
Аш-Шер толкнул в направлении
сына трубу, до этого момента висевшую в воздухе безо
всякой поддержки. Кир перехватил её и сжал
во вспотевшем кулаке. Он понял, что скоро
начнётся то, ради чего они сюда прибыли. Чистка.
И теперь, кажется, он уже знал, как это будет
происходить. Сердце сжалось, закружилась голова. И помочь
ничем нельзя. Был шанс, но он его израсходовал.
Знать бы заранее... Но что бы изменилось? Неужели
смог бы пожертвовать той деревушкой ради вероятной возможности
ненадолго помочь другой? Тяжёлые мысли угнетали, хотелось уйти,
оказаться как можно дальше от этого места, сидеть
за обеденным столом, болтать с Шав и никогда,
никогда не знать, что демиурги делают с надоевшей
им «глиной»! Кир зажмурился, но резкий оклик отца
заставил его вздрогнуть и открыть глаза.
— Кир, шед тебя раздери,
не смей паниковать! Стань рядом и смотри! Учись. Ломать
это тоже твоя работа. Ни один мир не создавался без
разрушения. А человечки... что о них жалеть? Новых
налепить никогда не поздно, была бы подходящая
материя.