Какое-то новое, пока безымянное
и не принадлежащее словам знание наполняло его.
Он понимал всё, что происходит сейчас, знал, что было
до Света, и знал, что будет после, но даже под
угрозой потери Шав не смог бы ничего объяснить. Слова для
нового знания пока не родились.
Лотос, не изменивший
первоначальной структуры, медленно вращался на оси золотого
света, озаряя молочно-белый океан радужными всполохами.
Во время одного из поворотов Кир заметил, что
в середине цветка кто-то сидит. Поза сидящего —
со склонённой головой и руками, опущенными
на подогнутые в коленях, широко разведенные
и странно выгнутые в бёдрах ноги, — поначалу изумила
Кира, но в памяти вспыхнуло белым цветом понимания вновь
открытое слово «падмасана», и он улыбнулся.
Действительно, как же ещё можно сидеть в лотосе, если
не в позе лотоса? При завершении нового витка цветок
замедлился, и Кир сумел рассмотреть сидящего более подробно.
Им оказался мужчина, одетый в белые, расшитые золотым
орнаментом одежды свободного кроя. Тёмные длинные волосы были
убраны в замысловатую причёску, которая открывала высокий лоб
со странной шишковидной выпуклостью в центре.
На лице блуждала безмятежная улыбка, глаза были закрыты —
казалось, он спал. Но тут мужчина неожиданно резко поднял
вверх правую руку, раскрывая ладонь знаком приветствия, —
и иллюзия рассеялась. Кир ощутил, что узнан, признан
и принят. Сидящий поднял вторую руку, поднёс обе
к лицу — и снял его легко, как маску,
но на месте удалённого лица тут же проявилось новое:
исполненное уверенности и сдержанной силы. Ставший
не нужным покров рассеялся сонмом золотистых тающих точек.
Однако и второй лик надолго не задержался, повторив
судьбу предшественника. Третий лик, лукавый, смеющийся, синекожий,
исчез по мановению ладони, уступая место звероподобно
оскаленной личине. После были явлены и боги, и звери,
и люди в таких количествах, что Кир, ошарашенный
представленным многообразием, не сразу осознал, что видит
перед собой Шав.
Она улыбнулась, от чего всё существо
Кира сладко затрепетало, открыла глаза и округлила рот для нового
Слова...
— Ки-и-ир! Ки-и-ир!!!
Да очнись же, молишься ты, что ли?! Держи,
не урони!
Кир, ещё не вернувшийся
окончательно, с трудом осознающий происходящее, ощутил
в руках холодную металлическую трубку и сжал её.