Мелодия, которую сейчас
воспроизводил «колибри», напоминала ту, давнишнюю, отцовскую.
Кир уже знал, что она называется «блюз», хотя не нашёл
упоминания о ней ни в одном историческом справочнике
«Эцадата». Впрочем, «Эцадат» не менее многозначительно молчал
и по поводу других древних музыкальных течений, например,
хард-рока, чьи мощные пробивные вибрации Кир распробовал
не так давно. Задумавшись, юноша не сразу заметил, что
Шав, до сих пор неподвижно сидевшая в странно знакомой
позе, прерывисто вздохнула и закрыла лицо ладонями. Кир,
встревоженный внезапной переменой, присел перед ней
на корточки, прикоснулся к плечу и, повинуясь
внезапно возникшему интуитивному ощущению, тихо позвал:
— Ша-ав... Я вернулся.
Посмотри, на меня, пожалуйста. Только не пугайся —
кажется, я немного изменился...
Однако прежде всегда отзывчивая Шав
никак не отреагировала на его слова. Более того,
у Кира создалось впечатление, что она его вообще
не слышит. Недавнее интуитивное озарение, что обращаться
с ней сейчас следует очень бережно, только усилилось, поэтому
он осторожно коснулся её ладоней, накрыл своими
и потянул в стороны, открывая лицо Шав. И,
не сдержавшись, сдавленно охнул — Шав плакала! Совершенно
беззвучно, и от этого ещё более горько. Веки её были
закрыты, но слёзы, наливаясь во внутренних уголках глаз,
стекали быстрыми ручейками по уже влажным щекам. Губы Шав
слегка набухли.
Кир внезапно ощутил острое
возбуждение — но тут же устыдился своего порыва.
Он поднёс её ладони к лицу и вжался горячим
лбом в прохладные лодочки сведенных пальцев. Стало немного
легче. Шав все так же не отзывалась, но Кир
чувствовал, что поступает верно, сохраняя телесный контакт.
Наконец, через несколько минут, он ощутил слабое движение
пальцев и, разом отпрянув, жадно вгляделся
в её лицо. Шав смотрела прямо на него —
но с таким странным, мучительным и в то же
время счастливым выражением, что он растерялся. А когда
она протянула к нему руки и дрожащими пальцами провела
по его лицу, словно бы знакомясь, открывая заново,
он окончательно перестал понимать происходящее. Глаза Шав
лучились нежностью, она шептала что-то еле слышно,
не прекращая прикасаться к его лицу, волосам,
рукам — оглаживая, лаская. Он не сразу расслышал,
что она повторяет одну и ту же фразу: «...мальчик, мой
мальчик маленький... как же ты вырос... какой красивый...
вылитый отец...».