Говорит много (плохого) – делает мало (плохого же).
Я ее как такой тявкающей собачки не боялась вовсе, хотя иногда и замирало внутри что-то от ее заявлений. Но «кусаться» не хватало то ли духу, то ли совести, то ли каких-то заводских настроек, диктующих ей, что на самом деле нужно делать.
Не боялась – до того самого дня, когда утром мне написала соседка, а я в это время сидела в куче грязного белья и плакала. Собачка, кажется, подросла, и поняла, что может и кусаться. Или озлобилась, а оттого осмелела настолько, что смогла укусить.
2.
Я, как мне кажется, атеист.
Кажется – потому что я всегда во всем сомневаюсь (так делают думающие люди, а отнюдь не неуверенные).
Кажется, что бога нет. Кажется, что я в него не особенно верю. Кажется, это называется не атеист, а агностик.
Я атеист (или агностик) в самые свои спокойные минуты жизни: когда нет в ней восторгов, и нет в ней также нестерпимой горечи.
Мне кажется, я как будто бы немного верю в бога, когда испытываю сильную благодарность.
И тогда мне становится как-то неловко перед богом: вот ты мне, господи, все это дал. Все то, от чего я сейчас в таком восторге, который даже не вмещается в мою душу настолько, что я его, этот восторг, делю сейчас с тобой, господи. А я в тебя не верю. Стыдно.
Но по-настоящему стыдно, и от этого стыда противно и больно мне становится тогда, когда в бога я верю от отчаяния и страха.
Есть моменты, как тогда, в тот самый день, когда я, зарывшись в грязном белье, плакала, когда я готова встать на колени и молиться. Лишь бы молитвы мои были услышаны.
Хотя, на самом деле, я, конечно, атеист.
Вы, наверное, сейчас уверены, что в тот день кто-то умер, или кто-то меня сильно предал, или я узнала о страшной болезни у себя или близкого родственника или друга. Или произошло что-то другое не менее трагическое и страшное.
Я вас разочарую.
Случилось вот что: в тот день моя дочь Арина, девушка тринадцати лет, отказалась идти в школу.
3.
Это было чуть больше года назад.
Конец мая: аномально холодного, неуютного, дождливого не по-майски, как будто бы не лето дышит нам уже в спину, а зрелая уверенная осень.
Моя дочь Арина, ребенок двенадцати лет, еще чуть-чуть – и подросток, идет впервые в новую школу.
Школа эта не в новом районе, не в новом городе. Школа – в новой стране.
Там все не так, и вот уже лето несмотря на затяжные дожди дышит в спину, а каникул не будет. В новой школе учиться аж до конца июля.