В восемнадцатом сборнике её стихов «Сны травы» (草の夢, куса но юмэ, 1922), есть танка, в которой она говорит о своём творчестве, в некотором смысле подводит итог:
го̄сё ёри
цукури итонан
дэндо̄ ни
варэ мо коганэ но
куги хитоцу уцу
От сотворения
Мира строящийся
Дворец…
Я тоже вобью
Свой золотой гвоздь.
( «Сны травы»)
В 30-е годы Ёсано Акико – известный литератор, признанный авторитет и замечательный педагог. В 1933–34 годах издательство Кайдзо̄ся (改造社) выпустило «Собрание сочинений Ёсано Акико» (与謝野晶子全集) в 13-ти томах. А в 1935 году в Бостоне издан сборник переводов её стихов на английский язык. В преклонном возрасте Акико много болела, поэтесса умерла 29 мая 1942 года, в возрасте шестидесяти трёх лет.
В России Ёсано Акико известна прежде всего как автор антивоенного стихотворения «Не отдавай, любимый, жизнь свою!» (君死にたまふことなかれ, кими си ни тамо̄ кото накарэ), написанного в разгар русско-японской войны:
Ах, брат мой, слёзы я сдержать не в силах.
Не отдавай, любимый, жизнь свою!
На то ль последним мать тебя носила?
Не отдавай, любимый, жизнь свою! <…>
И что тебе твердыня Порт-Артура?
Пускай падёт, иль устоит вовек.
Купец – твой предок, а не воин хмурый,
Не завещал разбойничий набег! <…>
(Перевод В. Н. Марковой)
Стихотворение написано в стиле синтайси, посвящено младшему брату Акико – Хо̄ Тю̄дзабуро̄ (鳳籌三郎), принимавшему участие в осаде Порт-Артура. Впервые было опубликовано в 1904 году в сентябрьском номере «Мё̄дзё̄». Российский читатель мог встретиться с творчеством Ёсано Акико и в фантастической повести братьев Стругацких «За миллиард лет до конца света» (1976), где было процитировано стихотворение Акико «Трусость» (卑怯, хикё̄), тоже в переводе Веры Марковой:
Сказали мне, что эта дорога
Меня приведет к океану смерти,
И я с полпути повернула вспять.
С тех пор все тянутся передо мною
Кривые, глухие окольные тpопы…
(«Собрание стихов Акико», 晶子詩篇全集, акико сихэн дзэнсю̄, 1929)
Эпоха Мэйдзи – это время революционных перемен, раскрепощения личности, когда выросло значение субъективного и индивидуального. Подражательные стихи, написанные штампованными фразами по классическим канонам на заданную тему, уступили место стихам особенным и ярким. Так, самолюбование всегда было чуждым японской поэзии, но Акико пишет: