4.
Кадику здорово повезло, что существовал негласный обычай щадить студентов на первом посленовогоднем экзамене, иначе он ни за что бы не получил своей «пятёрки», так необходимой на старте, чтобы забрезжила возможность заработать повышенную стипендию на весь последний этап учёбы – период, в котором ожидались тоже повышенные расходы, связанные с отъездом на преддипломную практику (он вместе с Людвигом, Свитневым и ещё тремя ребятами из других групп курса направлялся на крупный коксохимический завод под Макеевкой, а Вера оставалась в городе; о распределении на практику студенты узнали за день до экзамена, когда пришли на консультацию), а главное – он ведь женится, женится сразу же после окончания практики… Переживания последних дней выбили его из колеи, и на экзамен он явился поздно – до последней минуты листал свой конспект, с трудом настраиваясь на сдачу экзамена…
Окончательное решение жениться пришло в новогоднюю ночь, хотя, когда он шёл к Вере, Аркадий ещё не был уверен в этом.
«Ты ничего не приноси, всё есть» – предупредила его Вера, но Аркадий всё же держал в руках бутылку шампанского, когда в одиннадцать с минутами вечера позвонил в знакомую дверь. Вера встретила его в новом, свободного покроя и с глубоким вырезом платье, оставляющее открытыми руки. Шею Веры украшала тонкая золотая цепочка, на которой висел кулон, наполовину закрытый кромкой выреза платья. Они бегло поцеловались, и Кадик ощутил еле слышный запах хороших духов.
На низком столике в комнате Веры уже стояли на салфетках два прибора, у окна, между письменным столом и стеной, пристроилась на покрытом простынкой табурете небольшая, редко украшенная разноцветными шарами и сверкающим «дождиком» ёлка, всё так же доброжелательно светились глаза женщины на портрете…
Аркадий помог Вере закончить сервировку стола, уставив его принесенными из кухни закусками, потом по просьбе Веры, позвавшей его в комнату отца, Кадик проверил, работает ли проигрыватель. Перебирая пластинки, он огляделся: эта комната была просторнее, одна стена сплошь закрыта стеллажами с книгами; кроме таких же, как и у Веры, письменного стола и тахты, покрытой ковром, спускающимся со стены, в комнате стоял большой платяной шкаф, пианино и тумба с телевизором.
– Почему пианино здесь, а не у тебя в комнате? – спросил Кадик. – Не помещается?