Филипп – Кезону. Из Александрии.
Привет, я слышал ты сейчас в Эфесе?
Опять нашёл себя в кулинарии
и знаешь толк в любом деликатесе?
Отрадно мне, что после Митридата
и в тех краях настало время Рима…
Но это время требует расплаты
и с нас за всё берёт неумолимо.
Пока ты там отращиваешь брюхо,
великий ужас пал на государство:
с войною спелись голод и разруха,
венчает же всё это – святотатство.
Убит Помпей. Бесславно и жестоко
окончен путь достойнейшего мужа,
что волею богов и злого рока
в последний час стал родине не нужен.
Я был с ним рядом с самого начала
и до конца, нисколько не жалея.
Мы вместе шли от Рима до Фарсала
и от Фарсала к землям Птолемея.
Всё дело в том, что после пораженья
Помпей и думать не желал про сдачу.
Он верил, что ещё одно сраженье
вернёт нам всем ушедшую удачу.
А кто не верил? Ведь Помпею Магну
и не такое в прошлом покорялось!
Но словно конь, что истощён и загнан
наш старый друг почувствовал усталость.
Не в силах своего принять решенья
он день и ночь выслушивал советы,
причём какие! Я был в изумленье.
Союз с Арсаком! Не смешно ли это?
Хвала богам, что от парфянской силы
ума хватило отказаться Гнею,
но он лишь выбрал сам себе могилу,
когда себя доверил Птолемею.
…Мы плыли морем многими судами
в ту неизвестность, что вдали синела.
Сенаторы и жёны были с нами,
а также те, кто верил в наше дело.
Помпей бы грустен более, чем прежде,
смотрел на море мрачно и тревожно.
Как никогда он рисковал в надежде
спасти в итоге всё, что ещё можно.
И вот вдали тот берег замаячил,
сулящий нам тревогу и безвестность.
Я мысленно желал всем нам удачи,
но верил ли в египетскую честность?
Затем, солдат увидев на причале,
я утвердился в их коварной цели,
но было поздно, нас уже встречали,
и повернуть обратно мы не смели.
А между тем к нам прибыло посольство
на старой лодке: слуги и вельможи.
Помпей, не обозначив недовольства,
ступил к ним на борт, и я сделал то же.
Среди встречавших мы тогда узнали