Действующие лица:
Она (давайте назовём её… м-м-м… да хотя бы Ольга! Да! Молода-умна-красива и пр. и пр., талантлива, в меру мистична (ну там «Алые паруса», коктейль угадать и т. п.).
Он (имени нет. То есть есть, но я не знаю, да и неважно это ничиво… Тем более я то имя вряд ли и записать-то смогу. Перо сломаешь именем его. Впрочем, его именем немало чудес натворить можно, так что перо это – детская шалость… Некоторые читатели не без основания полагают его ангелом. Который в жизни человеческой работал курьером и потом, попав на самый верх, проявил незаурядн… виноват… это другая история. Не сейчас…).
Голос сверху (ну да, голос… А чем не персонаж, позвольте спросить? Очень даже и персонаж. Низкий, бархатный, властный и добрый одновременно. И красивый, конечно, а то!).
Хозяин голоса сверху.
Прильнувшие к дверным глазкам своим соседи. В самом действии не участвуют, но являются важными свидетелями.
Он. (Звонит в дверь.)
Она.(Открывает дверь. Видит незнакомца.)
– Здравствуйте. Вам кого?
Он.
– Ох… Извините, я к Вам, Ольга.
Она.
– А откуда Вы меня… Вы кто? У Вас документ… Откуда Вы?
Он.
– Натюрли… Виноват! Конечно, есть! Извольте!
Лезет во внутренний карман пальто, достаёт оттуда громадный букет, удививший наблюдателя из квартиры сбоку своей красотой и размером, и, ошарашив наблюдателя из квартиры напротив шквальным ароматом весны и радости, заставив того резко отшатнуться, стукнувшись немедля об какой-то хлам, типа лыж, или полочки для обувных щёточек, или ещё о какую-нить гадость, но пребольно!
С отсутствующим видом вручает букет хозяйке, принимаясь немедля за поиски, сосредоточенные в кармане том. (Тут масса вариантов. Обычно в таких случаях вслед за цветами следуют: заяц, связка носовых платков (длин-н-ная-я-я-я!), веер, карты, три ствол… не-не, занесло… рюмка шампанского и т. п. У нас всё было проще: гость засмеялся и на вопрос: «Что с Вами?», стесняясь, ответил: «Щекотки боюсь…») В общем, отдельная небольшая интермедия. «Театр одного актёра». Сами там нафантазируйте, я в таких местах сильно зеваю и отправляюсь баиньки обычно, так что, повторюсь: сами, сами! Но документ таки достаёт! Медленно и торжественно. С плохо скрываемым удивлением фактом наличия у него оного документа, который документ имеет совершенно себе канцелярский вид «картонной дурилки» (каковым, несомненно, и являлся, как всякий уважающий себя подлинный документ, чо-та там подтверждающий). Вздохнув с облегчением, протягивает Ольге.