— Вижу странных существ, в количестве трёх!
— Какие они? Рассказывай! — спрашивали его, и далеко не я
одна.
— Они ходят на задних лапах. У них всего четыре конечности, и
нет крыльев. А ещё у них плоские морды, и даже без клюва!
И сначала я не смогла понять, что привлекло меня, кроме
необычного описания существ. Ну, странные, да. Наверное, не из
нашего мира, раз всего четыре конечности… Не из нашего мира… Это же
люди! Я когда-то была такой, пока не обрела настоящее тело! Но что
они здесь делают? И почему, почему не превратились, как я? Вопросы.
Надо было слетать на место и всё разузнать. Я поцеловала моего
дракона в щёку, едва не удержавшись от поцелуя в клычки, и, сказав,
что иду посмотреть на странных существ, чтобы знать, что с ними
делать, вылетела из дупла.
Долетя до дозорной «вышки», вызвала разведчика, что летал в
своей зоне. На мой зов прилетела грифоница и, увидев меня,
отсалютовала мне покачиванием крыльев. Я попросила её показать мне
тех странных существ, и она повела меня за собой, оставляя после
себя слабый запах листвы, которой, видимо, был устлан сторожевой
пост (или правильнее сказать, гнездо?), древесины и перьев.
Ближе к месту обнаружения перешли на парение, чтобы не пугать
людей шумом взмахиваемых крыльев. Это был небольшой ручей,
стекающий с гор и густо покрытый рогозообразными растениями. Вот в
нём-то они и копошились. Я поблагодарила грифоницу, и она полетела
дальше, а я перешла в круговой полёт, рассматривая их
повнимательнее.
Да, это люди. Они ходят по колено в воде, собирая в плетёные
корзинки стебли рогоза, и совершенно не смотрят в небо. У них тут
лагерь, или они проходили мимо и хотят есть? И сколько их — так и
есть, всего трое? Насколько я вижу, тут двое юношей и одна девушка.
Попыталась предположить возраст — и не смогла. Их тела больше
ничего не говорили мне о них, кроме принадлежности к определённому
виду и их пола. Это я что, окончательно драконею?
Приземлилась прямо в ручей, с их спин. Вода сразу попыталась
добраться до кожи, но натолкнувшись на плотный подшёрсток,
отступила, не в силах пробиться через него. Услышав меня, люди
обернулись — но были слишком близко ко мне, и потому побоялись
бежать от меня.
Я слышала, как они негромко говорили. Мои вставшие торчком уши
слышали все их слова, и я их понимала — но только слова, а не их
связки в речи. Я понимала, что это знакомый мне из прошлой жизни
язык, но речь сливалась в один монотонный поток, полный различных
звуков, и было не понятно, где кончается и начинается слово. Мой
разум просто не понимал, как и что разделять! «Вот ты окончательно
и стала зверьком» — только и подумала я. Но отдельные слова,
которые они произносились в конце и начале пауз, которые брались
для дыхания, были всё-таки понятны. «Берег», «дракон», «нож».