– Ладно, – сказал он сам себе, – попсиховал и хватит. Поехали дальше, Егор.
Он медленно вернулся к избе, остановился против девочки, посмотрел пристально в ее глаза – светлые, с темными крапинками вкруг зрачков и сказал:
– Дайте мне мой топор, нож, спички и еды немного. Больше мне от вас ничего не надо. Спасибо за все и прощайте.
Девочка не отвечала, он полюбовался ее красивым лицом, чистой кожей, не тронутой загаром, и добавил:
– Жаль, что такая красавица – и не человек. Кто хоть ты на самом деле? Имя-то у тебя есть?
– Зови, как хочешь, – улыбнулась девочка. – Мне все равно.
– Хорошо, я назову тебя Машей. У людей в сказках живут такие Машеньки, в лесу с медведями.
Он попытался вспомнить, что читал или слышал об этом племени, полусказочном, обросшем легендами и небывальщиной, но вспоминалось мало, только запал в память древний заговор: «Дядя леший, покажись не серым волком, не черным вороном, не елью жаровою, – покажись таковым, каков я».
Вот они и показывались Егору людьми и, может быть, даже именно в таком виде, в каком он ожидал их увидеть: любимица русских сказок Машенька, сиволапый дед-лешак, добрый молодец в колпаке набекрень, мальчуган-пострелец… Театр, декорации, грим, фальшивка, обман, мираж…
– Это не вас Лицедеями зовут? – догадался Егор.
– Зовут и так, – ответила девочка Маша, – от имени что изменится.
– А Дёйбу вы знаете?
– Как не знать. Знаем. Дёйба здесь все время живет, это мы пришлые.
На пороге появился долговязый молодой человек в странной одежде: строгий черный костюм, лакированные туфли, цветастая рубашка, галстук-бабочка и круглые черные очки, сдвинутые на нос.
– Ну как? – хвастливо спросил он, поворачиваясь и одергивая пиджак. – Так-то не боязно? А?
И, мигнув сразу обоими глазами, засмеялся.
– Не боязно, – ответил Егор. – Что мне вас бояться? Хоть и нежить вы, а все-таки на людей похожи.
– Вот уж не скажи! – протянул мужик. – Ты нас с собой не путай. Наш род вашему не чета. Мы подревнее будем, чем вы, люди.
– А что же вас так мало осталось? Повымерли, что ли?
– А это у тебя спросить надо. Ты ведь человек, с тебя и спрос, что и нас мало осталось, и зверей, и деревьев. А чем ваше покорение природы оборачивается, знаешь? Знаешь, конечно, как тебе не знать. А мы – наоборот, неотделимая часть от всего живого, мы не против природы, а с ней заодно. Вы природу губите, а выходит, что и нас. Ясно?